На мгновение, она даже подумала, что мать все же проснулась из-за ее глухого плача в ванной, но быстро постаралась отогнать эту мысль от себя, надеясь что Аманду разбудило что-то другое. Ведь в их семье не принято было проявлять эмоции и слабость из-за сурового воспитания мистера Фелпса, отдавшего большую часть своей жизни службе и войне во Вьетнаме.
При жизни и до самой смерти, мистер Фелпс запрещал своей жене и дочери плакать, жалеть, сострадать и проявлять слабость к кому бы то ни было. Даже маленькой Эллисон бывало доставалось от него за чрезмерную эмоциональность.
Аманда жила так с самого рождения, поэтому считала это нормой в воспитании, но Эллисон, активно жившая в эпоху интернета и развития наук, понимала, что проявлять чувства это нормально и даже важно, хотя и продолжала их прятать от матери, которая в такие моменты каждый раз полностью переставала контролировать свои слова и действия.
Тем не менее, старательно пытаясь перестать думать о семейной драме, Эллисон продолжила собираться в школу. Застегнув черные брюки и накинув на себя уже немного поношенную толстовку с названием любимой музыкальной группы, Эллисон снова посмотрела на себя в зеркало: «Выгляжу конечно ужасно. Просто отвратительно. Боже, хоть бы Майлз сегодня проспал и не пришел в школу». – Разочарованно подумала про себя Эллисон, затем схватила свою сумку и неторопливо вышла из дома.
Ей казалось, что она уже опоздала на школьный автобус, который проезжает мимо ее улицы около восьми утра, и мысленно уже была готова прогулять первое занятие. Но на удивление почему-то как раз именно сегодня, автобус решил приехать на несколько минут позже обычного. Но в 8:30, ровно за двадцать минут до начала занятий, несмотря на свою маленькую задержку, он уже прибыл к школе.
Эллисон все также не спеша вышла из автобуса, оглядываясь вокруг в поиске знакомых лиц, направилась к своему шкафчику в надежде избежать случайной встречи с Майлзом. Но он будто бы предугадал это и уже стоял неподалеку от локера Эллисон, ожидая ее в компании Сэма.
– Привет, Эллисон! – С улыбкой произнес Майлз. Сэм же слегка поджав губы, помахал Эллисон рукой и стремительно удалился, похлопав той же рукой по плечу Майлза не сказав ни слова.
Сам Майлз будто бы хотел обнять Эллисон, но как только она приблизилась меньше чем на десять футов, выражение лица у него резко изменилось и он словно на мгновенье застыл на месте.
Эллисон начала одолевать легкая паника. У нее возникло ощущение, что Майлз сейчас просто молча развернется и уйдет оставив ее в неловком положении на глазах у окружающих. Фраза о том, что внешность всегда решает, где-то услышанная Эллисон еще в одиннадцать лет, будто бы намертво засела у нее в голове на всю жизнь. И ей казалось, что Майлз как раз один из тех, для кого подобная фраза имеет большое значение.
– Ты как-то неважно выглядишь. – Немного растерянно продолжил Майлз. – У тебя что-то случилось или