Если я король, ты будешь королевой. Ирма Гринёва

лет назад я защищал интересы одного моего клиента, который пострадал от действий Трикстера Смита. Тогда нам удалось решить дело без суда. По договорённости, так пожелал мой клиент. Больше в своей практике я с ним не сталкивался. Вы вправе не верить мне, но честь моего имени меня уже не волнует. Прошу только о мисс Шейле.

      Уже в дверях Кемп обернулся. За столом сидел не тот вежливо-холодный пожилой джентльмен, каким Олистер Астор был в начале, а сгорбившийся старик, раздавленный и жалкий. И это не было игрой, уж, в этом Кемп хорошо разбирался, иначе не был бы успешным бизнесменом. Также выглядел отец Кемпа после разговора с графом Беркерри.

      В душе Кемпа не появилось даже намёка на жалость по отношению к адвокату. Он уже давно приучил себя не прислушиваться к голосу сердца, действовать исключительно с холодной головой. А в его голове возникли некоторые вопросы, которые он не стал озвучивать вслух. Например, может ли адвокат семьи не знать финансовое положение семьи Беркерри настолько, что даже попытался незаконно вмешаться в торги? Или он продолжает играть роль защитника «нищих» и «обездоленных», потому что Кемп не раскрыл свои карты до конца, не упомянул, что знает о ценных бумагах, которые всё ещё находятся в распоряжении семьи Беркерри? И ещё – какие отношения связывают Олистера Астора и графинь Беркерри, если в минуту душевного волнения адвокат позволяет себе фамильярно называть мисс Шейлу «девочкой»?