– Так я вроде как себе самую дорогую обновку приобрёл, «жизнь» называется, – улыбнулся в ответ Лис. – Это без неё уже ничего не нужно и ничего не хочется. Не заморачивайтесь, оставил я себе немного в самый раз на неё родимую…
– Нет, так не пойдёт, – после некоторых раздумий ответил Просперо. – Ты нам в лагере Клима отмерил достаточно, даже слишком. И если разобраться, кто кому чем обязан, то мой ответ такой, я ничего не возьму.
– Просп правильно излагает, – поддержал земляка Каз. От Лиса не укрылось движение Юли, слегка пихнувшей своего кавалера локтем в бок. Но бывший охранник даже бровью не повёл. – Мне же совесть кадык зубами вырвет, а пожить ещё хочется. Так что убери это, командир.
Лис, пожав плечами, вперил вопросительный взгляд в знахарку. Дрогнувшая было рука девушки осталась лежать на столе. Брошенный на Каза укоризненный взгляд разбился о гранитную стену непонимания. Юля, опустив глаза, отрицательно покачала головой. Пакет с персональными долями хабара, взятого со смердящего поля боя, перекочевал обратно в карман куртки Лиса.
– Так вот это и есть – величайшая ценность Улья? – Александра поднесла к лицу чёрную жемчужину, пристально её разглядывая, а потом резким движением отправила её в рот. Никто даже мяукнуть не успел. Столбняк прошиб всех, и над столом повисла гробовая тишина. Сначала потому, что не сразу поняли, что произошло. Потом потому, что поняли.
– Ты что сделала, кукла? – Каз подскочил, словно ему под седалище заполз ёж и уютно свернулся клубочком. Он даже не заметил, что назвал девушку не по имени. Но на большее то ли словарного запаса в допустимом эквиваленте не хватило, то ли кислорода, покинувшего лёгкие со столь стремительным выдохом. Постояв немного с выпученными глазами и так и незакрытым ртом, парень плюхнулся на место. Благо ёж успел смыться, утащив с собой свои иголки.
Немногим лучше были выражения лиц у остальных. Почти на всех читалось ошеломление и сожаление о потерянной жемчужине. Хмурыми были только Лис и Юля, оба молчали. И это молчание выбило Александру, морально приготовившуюся к взбучке, из колеи. Она растерянно переводила взгляд с Лиса на знахарку и обратно. Затянувшаяся пауза сильно действовала девушке на нервы.
– Что? – не выдержав, с вызовом спросила она. – И что вы со мной теперь сделаете? Убьёте?
– Зачем? – помолчав ещё немного, ответил Лис. – Нам руки марать ни к чему. Как только товарищи вокруг узнают, что ты не просто нимфа, а нимфа с предельно развитым даром, тебя на запчасти разберут ещё до того, как ты этот дар успеешь активировать. Так что пристрелить тебя здесь и сейчас – это, наверное, самое лучшее, что для тебя можно сделать. И не самая плохая участь. Но я не из благотворительного фонда спасения ушастых парагвайских ёжиков.
– Я ж не сделала им ничего! – недоверчиво выдавила девушка. Но бледность на лице показала, услышанное проняло её до печёнки.
– Знаешь, на что способна фантазия, подпитанная страхом? – задумчиво спросила девушку Юля. Искорки