Клара нехотя принимает приглашение и в приземлённом унынии следует за Олегычем. Не запылившиеся, они являются к нему домой. Елена Вадимовна встречает их, сверкая лишней прядью седых волос и парой дополнительных морщинок, спрятанных в уголках глаз. Как всегда, спрашивает:
– Максик, ты привёл новую девушку?
– Ну что ты, мама! – как всегда удивляется Олегыч. – Это опять Кларуся. Неужели ты её не помнишь?
– Ах, эта. Очень приятно, – негромко замечает мама и удаляется.
Бесполезный человек ведёт Клару через коридор на кухню. Ещё в школе у Клары была такая примета – если Олегыч, проходя через собственную прихожую, споткнётся больше двух раз, значит, он чем-то крайне взволнован. На этот раз потусторонний вещий Олегыч цепляет носком ботинка шнур коридорной лампы и та, роняя абажур, ослепительно вспыхивает. Хозяин прихожей от удара светового импульса валится на висящие на пристенной вешалке пальто и куртки. Вся эта бытовая конструкция, напичканная головными уборами и одеждой, горестно рушится, как фондовый рынок в августе, и ласково обхватывает Олегыча своими мягкими и ворсистыми конечностями. Незадетая Клара в ужасе проскакивает в кухню и нервно садится там на табуреточку в ожидании дальнейших происшествий. Наконец появляется раскрасневшийся Олегыч, наполняет электрочайник водой по самую отметину и включает его в сеть. Затем беспросветный друг пытается завязать разговор с томящейся в беспокойном ожидании Кларой, но их беседе мешает потрескивание искрящего шнура электроприбора. Олегыч раздражённо хватает шнур, пытаясь что-то там приладить. Его шарахает током, он, конвульсивно вздрагивая, опрокидывает чайник. Прибор падает и, раскрываясь от удара, обильно обдаёт ступни Олегыча кипятком. Бесполезный человек начинает энергично подпрыгивать, поднимая острые, как у японского журавля, колени. Пытается схватить со стола полотенце, но лишь смахивает на пол поднос с чашками и блюдцами. Поскальзываясь на разлитом кипятке и, теряя равновесие, хватается за буфетную дверцу. Баночки с вареньем в белоснежных чепчиках начинают выпрыгивать с верхней полочки буфета как обезумевшие матросы с заваливающегося набок корабля… Но это всё ещё грустная часть истории. На шум входит Елена Вадимовна и вопрошает:
– Боже, да чем же вы тут занимаетесь?
– Чай пьём, – отвечает ей вещий Олегыч…
Вот в этом месте третьего утра Клара проснулась и долго содрогалась от хохота. Ей никак не удавалось почистить зубы, не забрызгав зубной пастой пижамы и зеркала в ванной. Она, вооружась косметичкой, пыталась привести в порядок глаза, но тут же на эти глаза у неё наворачивались слёзы беззвучного хохота. Приходилось снимать со щёк размазанную тушь и начинать всё с начала.
Попозже уже, успокоившись и в меру погрустнев, Клара откопала где-то бестселлер В. Бессонова, но за два последующих дня прочла всего шесть страниц.
Окончательно проснувшись, Клара вздохнула,