Сергей Петрович замолчал и продолжил сверлить меня взглядом, и я поняла, что он пытается понять, продолжу я благотворительность своей родственницы или нет. Возможно, от этого в том числе будет зависеть, как меня примут. Пока кредит доверия мне был выдан, а вот оправдаю ли я его, будет зависеть исключительно от меня. Заверив фельдшера, что он по-прежнему может передавать через Кирилла список необходимых медикаментов, я не могла не задать еще один волнующий меня вопрос:
– Сергей Петрович, мне показалось, что… – я осеклась, тщательно подбирая слова. – Жители Востровки имеют некоторые странные убеждения… Мне рассказывали про Багника, Воструху, Лесуна…
Сергей Петрович хмыкнул, выражая отношение к верованиям соседей.
– Как думаете, это не может быть результатом влияния болота? Я слышала, болотные газы вредны, могу вызывать галлюцинации…
– Невежество вредно, – припечатал фельдшер. – И нежелание прислушиваться к более образованным людям. Живут в своем болоте, застряли в позапрошлом веке, просвещаться не хотят, вот и результат.
– А если бы я сказала, что тоже кое-что видела? – осторожно уточнила я.
– Тогда я бы выписал вам успокоительных капель и посоветовал не есть приготовленную Веркой еду. Кто знает, может, она вам что-то подсыпает? Боится, что вы как образованный человек попытаетесь принести в Востровку цивилизацию и оставите ее без работы.
Что ж, предположение было весьма логичное, я не могла этого не отметить. Жаль только, что если что-то в болоте и своей комнате я начала видеть не с первого дня в доме, то странные видения об Агнии, ощущения, что я уже бывала в усадьбе, начались еще до того, как Вера стала готовить нам еду. Но подумать мне определенно было над чем.
Глава 8
Юлька встретила меня в лучшем состоянии, чем была, когда я уезжала. Она еще оставалась в постели и была бледна, но уже улыбалась и не пыталась упасть в обморок. На столе возле ее кровати я заметила букет каких-то засушенных цветов и чашку со странно пахнущим чаем.
– Это Вера принесла, – пояснила Юлька. – Чай, кстати, очень вкусный.
Я поднесла кружку к носу, принюхалась. Пахло липой и чем-то еще, что я не могла определить. Не стала ничего говорить сестре, но не сомневалась в том, что улучшение ее состояния – заслуга Веры. Та не навязывала нам свои услуги, но втихаря решила помочь там, где могла. И пусть я не верила в ее знахарские способности, но знала, что определенные травы могут облегчить боль.
Накормив Юльку традиционным обезболивающим, я заставила ее немного вздремнуть, а сама отправилась в деревню. Вера и даже фельдшер ничего не могли рассказать об отце Агаты, но вдруг среди местных найдется кто-то, в чьей памяти остались хотя бы слухи?
Через кукурузное поле шла пешком. Заводить машину ради