«Какой необычный вид у этого официанта, – решил Мартин, – колкие, узкие глазки и очень серьёзное лицо, как будто он кого-то боится».
Один бокал Генри вручил Мартину, второй приподнял в знак приветствия… Он всё делал медленно и деликатно, словно эти движения были элементами танца. Ощутив свежий и бодрящий вкус изумительного шампанского и придя в себя от сиюминутного замешательства, Мартин набрался смелости и спросил:
– Скажите, Генри, как вам удалось написать такой потрясающий портрет? В чём секрет? И кто эта женщина? Она – профессиональная натурщица?
Генри смерил юношу взглядом, словно оценивал его потенциал в этой жизни, затем задал встречный вопрос:
– Вы действительно хотите это узнать?
Мартин смотрел в лицо Генри, и мысли начинали путаться. Его поразил на удивление низкий голос этого загадочного англичанина, который говорил по-французски почти без акцента.
– Что вы предпочитаете? Какие картины пишете? – после некоторой паузы снова спросил Генри.
– Пейзажи, портреты, – ответил Мартин. В этот момент ему показалось, что это не он отвечает на вопросы, а кто-то другой. – Вы очень хорошо говорите по-французски, – заметил юноша.
– Мне дали прекрасное образование. Я свободно говорю на четырёх языках. К французскому у меня особое отношение. Франция – страна великих гениев и зачастую нераскрывшихся талантов. Мне бы хотелось взглянуть на ваши работы, молодой человек. Они здесь есть?
Мартин, как заворожённый, смотрел на Генри Говарда и внимал каждому его слову.
– По просьбе Джонни, хозяина галереи, я принёс сегодня одну картину, она в хранилище, но даже не знаю, стоит ли… – проговорил он.
– Вы скромны, это делает вам честь. Пойдёмте, – Генри говорил и действовал спокойно и решительно. Глядя на него, у его собеседников возникало ощущение постоянно нарастающей внутренней силы и абсолютно непререкаемой исключительности, словно это был не человек, а Мессия…
Генри нашёл взглядом Джонни и, обернувшись на Мартина, пригласил последовать за ним.
Участники аукциона медленно расходились. Некоторые из них, желая лично попрощаться с Генри Говардом, кланялись, пожимали ему руку и пытались заискивающе заглянуть в глаза. После этого они направлялись к центральному выходу, где их ждал Себастьян, чтобы проводить и выразить надежду на «скорую встречу». Рыжеволосый джентльмен стоял тут же и, пытаясь из последних сил сохранять равновесие, отвешивал поклоны выходящим из зала гостям и завсегдатаям галереи Vieux château («Старый замок»).
– Ну, что я тебе говорил, Кларис? Даниэль Лоурен лишний раз подтвердил своё реноме пьяницы и ловеласа. И как только Роджер его терпит? Хотя, если бы не их давняя дружба со студенческих лет, вряд ли Роджер стал совладельцем самого крупного банка в Париже.
– Да, ты прав, Франсуа. И даже, несмотря на это, я получила огромное удовольствие, побывав с тобой на сегодняшнем