Последний трюк Николая Деревнина. Леонид Владимирович Мильчевский

на вершину. Со стороны моря есть весьма низкий уступ (по давно протянутому канату сквозь всё судно сейчас полезет только самоубийца), и через него я могу без особых проблем подняться на этот громадный ржавый останок. Чудом уцелевшие доски под ногами на этом многострадальном сухогрузе по своему цвету едва различались с металлом. На втором этаже корабля находится капитанская рубка. Неважно, целые или нет эти ступени, я поднимусь. По перилам, по обрывком на краях проржавевших пластин, что ведут вверх.

      Пустая кабина. Тут ничего, кроме ржавчины, нет. Да и не нужно на самом деле.

      Жизнь и то совсем незаметно прошла. А тут какая-то ржавчина.

      Какой-то я.

      Я заберусь на крышу и увижу всё, что я хотел. Всё, что нужно мне. Родной Терней. Я подошёл к прямоугольному широкому отверстию, что было окном, перевалился через него. Каменистая нырялка уже далеко под ногами. Внизу небольшой фигурой возле корабля слоняется Влад, закурив очередную сигарету. Он даже не заметил Колю изначально.

      Крыша ещё не сквозит хрупкостью напропалую. Я зацепился за её пологий край. Это трудно, но я должен справиться. Нет, я справлюсь. Справлюсь. Один выход силой. Одной рукой.

      – Ты чё делаешь? – взволнованно послышалось от Влада где-то снизу.

      Сейчас я увижу этот мир. Вдохну его полными радости лёгкими. Ногами опираясь на оконную раму капитанской рубки, я уже полностью влезаю на плоскую бело-рыжую крышу. Рывок… и я плавно прикладываюсь полной спиной, глядя в серые облака с тонкими проблесками света.

      – Блять, ты дурачок, что ли? – Влад не на шутку начал волноваться за действия своего друга.

      Мне стало не по себе. Дрожь… ПАНИКА

      УЖАС

      Нет.

      Всё хорошо.

      От такой внезапной эмоциональной встряски я поднял голову и принял опору на ладони, приподнявшись в локтях. Я взглянул налево, в солёную воду цвета бурого купороса. Всё идёт как и должно идти.

      Всё в порядке.

      Всё хорошо.

      Пора.

      Не торопясь, я поднимался на ноги.

      – …ты слышишь меня!?

      Я подхожу к краю хлипкой крыши. Дышится как никогда хорошо, я чувствую себя свободно.

      А под ногами-то пропасть воздуха и не меньшая пропасть моря. Будет, где развернуться… где Терней обнять.

      И под эпилог… И что за жизнь моя? А? Кем я был?.. Ну? И что я сделал?.. Всё равно ничто не будет осмысленно, ничто не будет иметь значения. Но я должен сделать что-то для себя. Сделать что-то, что заставит меня гордиться собой, о чём другие будут говорить с восхищением… Да.