Или может с советских времён
Я страною своей не гордился?
Иль когда в институте учился,
Избежал я армейских погон?
В меня молотом вбил комсомол
Отвращение к всяческим блокам,
Говоря – ты не ястреб, а сокол,
Хотя был я лишь гол, как сокОл.
Двадцать третье тогда февраля
Власти праздником не назначали,
Только в рупор с трибуны кричали,
Что священна родная земля.
Мы не бились как рыба об лёд
И не верили в разные сказки,
Но гордились за остров Таманский,
Отразивший китайский налёт.
Не спасли нас ни «Тополь», ни «Град»,
Ведь у власти предатели были
И страну изнутри развалили.
Не помог Неизвестный солдат.
Где былинные богатыри,
Что спасут край родной от бесчестья?
Или нам олигархов поместья,
Что подростку прыщи и угри?
Как отпор дать заморской шпане?
Как страну возвратить нам обратно?
И звучит по России набатом:
Хочешь мира – готовься к войне!
Хочешь мира, готовься к войне.
Тот, кто это считает химерой,
Пребывая рабом на галере,
Пожалеет об этом втройне.
Очень плохо, когда не успеть,
А война неизбежно случится —
Победить тогда нужно, сплотиться
И к грядущей готовиться впредь.
Владимир Бордюгов
г. Москва
Пуля-дура
Мелькнула соколом над полынью,
Над садом, полем, заросшим снытью,
Пронзив со свистом прогорклый воздух,
Минуя вишни и птичьи гнёзда.
Кого искала? – Сама не знала!
Но навострила свинцово жало
И опустилась на грудь парнишки
В шинельке новой, с короткой стрижкой…
Он тихо ойкнул, осев всем телом,
А пуля-дура вперёд летела,
За сотни вёрст над таким же садом,
Где вороньё опустилось градом,
Где мать присела… Глаза застыли…
Два сердца пуля прошла навылет.
Переправа
Простите солдату,
что молча прилёг, задремал у воды.
Поверьте, солдату
так холодно спится под грохот и дым.
Он рад бы подняться,
да только в груди – неостывший металл…
Открыты глаза… Он не умер, он просто устал.
А рядом пехота
в бурлящие воды толкает плоты…
А где-то за Доном
под ветром полощутся травы, цветы…
А здесь – канонада,
и сеют не травы, а быструю смерть,
Не в дно, а в тела упирается жердь.
И, вроде бы, близко,
огонь изрыгающий, берег лежит.
А утренний воздух
от пуль озверевших шипит и дрожит,
И в красную воду
взвод новый, мать вспомнив, за смертью шагнул…
Туман