Между нами воцаряется нелепое, долгое, тяжелое молчание, от которого больно в грудной клетке, но я стоически жду ответа. Готовлюсь, что будет сопротивляться и прикидываю контраргументы, чтобы доказать, что нам обоим будет так лучше.
Но Гриша молчит. Я была готова ко всему, но не к столь долгому и неприятному молчанию. Почему? Почему он молчит? Неужели ему всё равно? Или он, наконец, осознал, что мы зашли в тупик и пора что-то менять?!
В итоге не выдерживаю и выкрикиваю:
– Мы разводимся! Я больше так не могу! – мне некуда деть руки, поэтому одной рукой тру другую, чтобы не сорваться.
Обычно это успокаивает, но сейчас только сильнее раздражает.
– Спорим, мы не разведемся? – неожиданно выпаливает почти бывший муж. Он смотрит на меня хитро, с дерзкой улыбкой.
Так и хочется спросить: «Григорий, а у вас, часом, кукуха не уехала?». Или, что там у него вместо кукушки?
– С чего бы? – зло смотрю на него, пытаясь понять, что он задумал. Помнится, один раз я уже клюнула на эту уловку и поплатилась: мы поспорили на поцелуй в лагере, где познакомились. – Мы не можем никак ужиться вместе. Разве стоит мучить друг друга? И, тем более, я всё решила. Не надо меня разубеждать, – стараюсь говорить уверенно, но голос дрожит, и у меня складывается такое ощущение, что я дрожу вместе с ним.
– А я и не буду, – он пожимает плечами и привычный азарт и до боли любимые искорки загораются в его глазах. – Давай поспорим: если ты проживёшь со мной месяц, ты не захочешь от меня уходить.
– И с чего я должна согласиться? – скрещиваю я руки на груди, потому что совершенно не доверяю ему в тех ситуациях, когда он пытается пробудить мой азарт.
Жаль, правда, что у него это всегда прекрасно получается.
– Если выиграешь ты – квартира твоя, – заходит он с козырей, и мои руки мгновенно опускаются.
Я ведь и не подумала о том, сколько всего нам предстоит разделить. Последние семь лет мы вместе, а это почти треть моей прожитой жизни. Мы столько всего накопили… вместе. И как теперь это всё забыть, перечеркнуть и пойти жить дальше?!
И что делать с этой квартирой? Продавать?
– А если победишь ты? – осторожничаю я, потому что не готова согласиться на сделку с дьяволом. Когда-то я бы без промедления прыгнула бы в этот омут с головой, но… не сейчас. Я не готова.
Муж загадочно улыбается, разведя руки в сторону:
– Спорим?
Нет, честно, у него, похоже, крыша окончательно поехала. Да и не мудрено: столько ругаться, столько агрессивить на меня.
– Слушай, ты ничего не выпил? – спрашиваю я, принюхиваясь.
– Нет, Лен, я абсолютно трезв. Но разве ты после всех прожитых лет вместе не доверяешь мне? А ещё пару часов назад ты считала меня близким человеком, – прикусываю нижнюю губу, потому что не знаю, что сказать. Он слишком хорошо меня знает. Слишком. Знает, куда давить и на какие кнопочки жать. – Брось, тебе так хочется заниматься делёжкой? Один месяц вместе, ты же как-то прожила со мной последние пять лет. Если ты не изменишь своего решения,