И как промокло большинство из них.
– Проклятье!
Мои черные джинсы холодные и мокрые, как и мой свитер, беговая экипировка и две рубашки, которые я поспешно сунула в правую часть сумки. С той стороны, которую Джона так небрежно бросил в лужу с мутной водой. Стиснув зубы, чтобы сдержать гнев, я достаю из шкафа небольшую плетеную корзину для белья и бросаю туда все.
– Нашла.
Агнес протягивает листок бумаги, зажатый между огрубевшими пальцами. Ее ногти без лака и обгрызены до крови.
– Отлично. Спасибо. Где я могу постирать? Моя одежда промокла из-за Джоны. – Я не пытаюсь скрыть горечь в голосе.
Агнес тихо охает и тянется к корзине.
– Джона потерял отца из-за рака несколько лет назад, и ему трудно справиться с новостями о Рене. Думаю, что сегодня тебе досталось по полной программе.
– Значит, он знает.
Она кивает.
– Рен не хотел пока говорить ему, но Джона слишком внимателен. Он выудил это у меня сегодня. В любом случае прости, если он был немного груб.
Вот что заползло в задницу Джоны и привело его в такое скверное настроение? Даже если так, это все еще далеко от приемлемости, но у меня нет нужды копать слишком глубоко, чтобы отыскать сочувствие к нему.
И разве он не должен испытывать хотя бы толику сочувствия ко мне?
– Машинки находятся за пределами кухни. Пойдем, я покажу тебе. – Агнес замедляет шаг, ее темные глаза распахиваются, когда она замечает огромное количество средств для волос, щеток и красивых косметичек, которые съели половину дорожной сумки и теперь занимают верхнюю часть комода. – Ты пользуешься всем этим каждый день?
– В основном… да.
Дома в моей комнате лежит вдвое больше, я взяла с собой лишь основное.
Агнес качает головой.
– Я бы даже не поняла, с чего начать, – бормочет она.
Где-то снаружи хлопает дверь автомобиля. Агнес поворачивается на звук, замерев, чтобы прислушаться. Через несколько мгновений на деревянных ступенях, ведущих к входной двери, раздаются тяжелые шаги.
Она делает глубокий, резкий вдох, и впервые с тех пор, как я услышала ее голос в трубке, я чувствую нервозность, исходящую от нее. Несмотря на это, она улыбается.
– Твой папа дома.
Глава 7
Я задерживаюсь, наблюдая за легкой фигурой Агнес, пока она спокойно и непринужденно идет по коридору с бельевой корзиной на правом бедре.
Но в этом нет ничего спокойного или непринужденного.
В моем животе трепещет дрожь, странное пламя предвкушения и ужаса. Окажется ли Рен Флетчер той версией, которую я представляла себе, когда была маленьким ребенком и росла, а его фотография была крепко зажата в моих маленьких ручках? Тихим, но добрым человеком, который подхватывал меня на руки и подбрасывал