(говорит все громче)
Почему любую мою просьбу ты воспринимаешь как зло?
Почему ты унижаешь меня?
Почему, когда я попросила
Включить в судейскую коллегию Стертиния,
Ты сделал это, но лишь с припиской
«По настоянию матери»?!
Я не заслужила такого унижения!
Рим все видит!
Мне по старой памяти оказывают почет, но лишь для вида!
Я не заслужила такого унижения!
Тиберий стоит, склонив голову,и молчит. В руках он мнет свиток.
ЛИВИЯ
(еще более распаляясь)
Почему, когда я попросила тебя
Защитить верную мне Ургуланию
От претензий Луция Пизона,
Ты вынужденно согласился, но
Пошел в сенат пешком,
В одежде простого гражданина,
Шел долго и медленно,
И по дороге здоровался и беседовал
С каждым знакомым?
С каждым!
И в итоге сенат в твое отсутствие
Признал Ургуланию обязанной вернуть деньги Пизону,
И я была вынуждена заплатить их за нее!
Это было унизительно для моего достоинства!
ТИБЕРИЙ
(явно распаляясь гневом, твердо выговаривая каждое слово)
Ургулания взяла деньги в долг у Луция Пизона,
И отказалась их возвращать.
А долг должен быть возвращен любым,
Будь это даже подруга матери императора.
ЛИВИЯ
(все еще возмущаясь)
Но Луций Пизон преследовал ее своим иском
В нашем дворце, когда она скрылась в моих покоях!
ТИБЕРИЙ
(еще чётче выговаривая каждое слово)
Это – мой дворец.
Я – император, и это
Мой императорский дворец.
А долг должен быть возвращен
Любым человеком.
ЛИВИЯ
(смягчаясь, грустнея, отворачиваясь в сторону, величественно и драматично)
Как ты жесток со мной, Тиберий.
Как все изменилось:
При Августе я была первой матроной республики,
Окружённой всем возможным почетом и почитанием,
А теперь я – мать императора, гонимая своим сыном.
ТИБЕРИЙ
(смягчаясь)
Не преувеличивай, мама -
Ты и сейчас окружена всем возможным почетом,
И как вдова прежнего императора,
И как мать нынешнего императора.
Ты единственная матрона,
Которая во время игр имеет право
Располагаться в ложе священных дев-весталок.
Никогда ни одна матрона Рима,
Сама не являющаяся весталкой,
Не имела такого права.
ЛИВИЯ
(не слушая его, все так же драматично)
Как же ты изменился по отношению ко мне, Тиберий!
Когда был жив Август, ты по-другому относился ко мне,
Ты советовался с мной, ты нуждался во мне, мы с тобой были заодно.
И после смерти Августа ты первые годы был таким же.
А потом – изменился.
Но проницательный