– Ты серьезно? – его слова ввели меня в полное замешательство. Я сама совсем не альтруист, но раз так получилось. Человек поделился своим горем. Даже такой равнодушной, как я, захотелось, может, и самую малость, но помочь, как-то поддержать. И если я не знала, как это сделать, то была уверена, что Артему не составит никакого труда найти нужные слова. По крайне мере, он убеждал меня в этом последние несколько дней.
– Ева, ты ошиблась, ему не нужна твоя помощь. Пойдем, нам пора, – держа за руку, он потащил меня к выходу. За несколько шагов до входной двери, я раздраженно вырвала свою руку из цепкого захвата и остановилась на месте.
– Что значит ошиблась? Он потерял дочь! И уже как…
– Он соврал тебе, – всего три слова, а меня словно ледяной волной окатило.
– Подожди? Ты видел его отчаянный взгляд? Он что драматический актер, чтобы так искренне сыграть?
– Да!
– Что да?
– Он актер, которому снова досталась роль второго плана, а не первого, о которой он так мечтал. И, скорее всего, он понимает, что не быть ему солистом. Таланта не хватает или связей. Вот он и пытается алкоголем заглушить профессиональную несостоятельность.
– Нет… Неужели ты смог это почувствовать? – недоверчиво спросила.
– Я не настолько всесилен, – Артем криво улыбнулся. – Мужики за соседним столом начали обсуждать его, когда увидели, что ты к нему подсела. Вот так и узнал, что его гложет.
– Это уже слишком! – я развернулась и быстро зашагала к столу актера-неудачника.
– Ева, у нас нет на это времени, – обреченно вздохнув, сказал Артем.
Но я никак не отреагировала на его слова. Сказать такое… Даже для меня слишком. Соврать про что угодно, но не смерть близкого человека!
– Разве можно так врать? Потерял дочь? – я была зла. И вроде отчитывать – не в моих правилах, но в этом случае ему просто повезло. Мог вообще уйти из бара с расцарапанным лицом. Все-таки ложь я тоже не любила. Особенно, когда врали мне.
– Ты же сказала, что тебе все равно, – не поднимая головы, ответил парень.
– Пускай так! Но врать про смерть близкого!
– Я со студенчества мечтал сыграть Алексея Турбина. Эта мечта, эта роль… Это мое детище, к которому я слишком долго готовился и опять остался ни с чем. У меня нет семьи. И, наверное, никогда не будет. Хотя кому я рассказываю… Тебе же все равно. Тебе не понять.
Парень наконец-то поднял голову, и я смогла увидеть его воспаленные глаза, наполненные разочарованием. Присмотрись повнимательнее, и сможешь прочитать в них: «Мир так несправедлив».
Мечта. У него хотя бы была мечта. Пускай пока несбыточная. Но он так яростно желал эту роль, что можно было позавидовать такому рвению. Еще бы результат был от этого рвения.
Мне действительно было не понять. Наверное, я разучилась мечтать, когда жесткий жизненный опыт наступил на горло юношескому максимализму. Я перестала верить в чудо и строить грандиозные планы. Многие