Ташкент встретил сухим испепеляющим зноем. В лицо ошеломленной Майи ударил жаркий ароматный воздух. Мальчишки, оглушенные непривычным шумом, суетой и пестротой большого города, боясь потеряться, крепко держались за руку мамы, как им и было велено.
– Аж голова кружится от этих запахов… Ты читал «Ташкент – город хлебный»? Я читала и плакала. Совсем по-иному представляла себе Ташкент, с запахом горячего хлеба. А тут совсем другое!
– Тебе нравится?..
Майя не успела ответить – такси со скрежетом притормозило под большой аркой, выложенной разноцветными камнями.
– Ты привез нас в гостиницу? – с осторожностью вылезая из машины следом за Сабдуллой, она растерянно кивнула на вывеску. – Разве мы не поедем к тебе домой?
– Майя, дорогая, вам надо отдохнуть с дороги. Видишь, как уморились-то, сами не свои. Я и сам как-то упустил из виду, что чилля[17] в разгаре. С вашими холодами не то еще забудешь, – Сабдулла, осторожно подбирая каждое слово, попытался пошутить, чтобы сгладить неловкость. – Мне надо подготовить родственников. К имаму сходить, я же мусульманин. Купить тебе, любимой женщине, узбекские подарки – так сказать, калым. Я приеду за вами завтра.
Завтра… А вдруг завтра для нее не настанет никогда?! – внезапно Майю испугала кромешная темень за окном, совсем ей незнакомая черная ночь. Уложив мальчишек, запутавшихся в часовых поясах, на широкой гостиничной кровати, уставилась на узор бухарского ковра, лежавшего на полу. От неожиданной догадки у Майи перехватило дыхание. Чужая жена! Ее смутные подозрения, за два года упокоившиеся под пленительными восточными чарами Сабдуллы, моментально сложились в незамысловатую мозаику: он торопился к жене, детям, семье.
Вконец измотанная дальним перелетом, духотой и тяжелыми думами, Майя свернулась калачиком у ног сыновей, разметавшихся на белоснежной постели, и уснула беспокойным сном. «Маа-йыс, иди домооой! Отец пришел», – с пригорка кричала Саргы. Зов из детства еще звучал у нее в ушах эхом, когда разбудил тихий стук. «Домой! Да, домой!» – мысленно согласившись с эхом, распахнула дверь.
– Ты обманул меня! Ты женат! – не выспрашивая и не дожидаясь оправданий, Майя отрезала со свойственной ей северной прямотой, едва увидев Сабдуллу. Все, что было связано с этим человеком, ее всегда приводило в сладостное умиление. А сейчас перед ней будто бы стоял незнакомец, подмигивая блестящими виноградными глазами и протягивая полную авоську сладостей. Комната наполнилась душистым фруктовым