Никто кроме отца не имеет права притрагиваться к моим волосам. Даже, мама с этим не спорит. Только два человека допускаются – я и папа, и то, когда я в хорошем расположении духа.
А этот кто-то, посмел вторгнуться и испортить мое правило.
Я обернулась через плечо, наткнувшись на лицо парня. Такие типы парней очень нравятся девочкам. По ним сохнут, за ними бегают, им подтирают зад. А я из тех, кто лучше изваляется в грязи, чем позволит либидо проснуться и разнежится.
– Сколько будет пятью пять? – он говорил вполголоса, пристально всматриваясь в мои глаза.
Пятью – что?
Сейчас урок истории, а не математики.
Улыбайся, это всех раздражает.
Я натянула улыбку.
– Двадцать пять. – И отвернулась. Учительница посмотрела на меня поверх очков, на долю секунды прервав монолог.
Продолжим…
Ручка застыла над листом, когда меня снова дернули за локон.
Что за черт?
Я выдохнула, стараясь не обращать внимание на доставучего соседа.
Похоже, началось то самое знакомство с новичками.
– Сколько будет пятью восемь?
Я закусила губу, всеми фибрами посылая парня далеко и надолго и концентрируясь на уроке. Куда уж там. Недолго думая, он опять меня дернул.
Что за детский сад?
– Семью пять?
У парня проблемы с таблицей умножения или это способ познакомится? Причем наиглупейший способ. Лучше грохнутся в лужу из краски, чем медленно, но верно кипеть от гнева. О, да, я начинала закипать, как молоко. Пузырьки только показывались на молочной глади, но температура еще не достигла апогея, чтобы бурлить. Если он дернет меня еще раз, то я перестану быть пушистой новенькой и сорвусь с цепи.
Что угодно, но только не волосы.
Он дернул меня за волосы и потребовал ответа.
Я молчала. Мои пальцы скользили по бумаге. А когда я глянула в тетрадь, то с ужасом поняла, что решаю столбиком, чертов пример!
В классе послышались смешки и перешептывание.
Окей… они думают, что это забавно. Действительно, я и похуже знакомилась с новичками. Даже рядом не стоит.
В очередной раз, когда парень задал мне вопрос, его дыхание защекотало у меня на щеке.
Крепись подруга и не таких обламывали.
Приняв равнодушный вид, я терпела. Искоса, уловив взгляд Годзиллы, я поняла, что он смотрит, как раз не на меня, а на того доставучего придурка.
– Сколько будет шестью девять…
За секунду, как прозвенел долгожданный звонок, я развернулась к нему вполоборота и с ядовитой улыбкой спросила:
– Сколько раз тебя надо ударить по яйцам, чтобы ты понял? – я отвернулась, довольная меткой фразой.
Со звонком, я собрала свое барахло, запихнув его в сумку и…
Он стоял передо мной. Такой же высокий, как и Годзилла, ну, может на пару дюймов ниже. Его лицо приблизилось к моему, так что прядь черных волос упала ему на