Большие серые глаза сияли неземным светом, в них отражался легкий оттенок грусти и какой-то недосказанности, взгляд был внимательный и дружелюбный, на щеках небольшие ямочки придавали ей особое очарование и прелесть. Речь была неторопливой и тихой. Толстая коса слегка касалась платья, белый платок, свисавший с плеч и кружевное черное платье выделяли её из бесформенной людской толпы.
– Спасибо дорогой батюшка, -приняла подарок Глаша.
Лида и тётя Зоя стояли рядом и радовались своей умнице и красавице Глашеньке.
– Дочка, ты уже взрослая стала, надо и о профессии подумать, – как-то осенним вечером сказала Лида.
–Мама, я как ты почтальоном буду, -поспешила ответить Глаша.
– Нет родная, почтальоном ты успеешь всегда наработаться, надо серьезную профессию получить, чтобы и самой радоваться и людей радовать, как батюшка сказал.
– Да Глашеньке, мама правильно говорит, присмотрись, подумай, что тебе по душе, так, чтоб и людей, и себя радовать, -подтвердила Зоя Михайловна
Глаша очень любила петь в храме это ей нравилось больше всего.
– Мама, бабушка тогда буду регентом, как наша Нина Федоровна, -радостно нараспев проговорила Аглая и стала целовать мать, и бабушку, причмокивая от удовольствия.
– Вот и хорошо доченька, завтра сходи к Нине Федоровне спроси, посоветуйся куда поступить, да какое произведение подготовить для экзамена.
– Хорошо, мам, – Аглая взяла яблоко со стола, – а сейчас бегу, с воскресной школой сегодня едем в музей церковного искусства. Аглая налету чмокнула еще раз бабушку и мать в щеку и убежала. Аглая любила их одинаково, это были для неё самые родные люди. Жили они мирно, редко ссорились и то быстро мирились.
Только вот последнее время Лида стала ощущать боль в руке, сначала эта была слабая боль, которой Лида особо не придавала внимания, но в конце второго месяца боли стали усиливаться.
– Тётя Зоя что-то рука последнее время беспокоит, сегодня записалась к врачу на пять вечера, на ужин не ждите…
–Хорошо милая, думаю много ходишь, да сумку тяжеленую носишь, отдохнуть бы тебе, отпуск взять…
Но Лида понимала, что она не может взять отпуск, так как её зарплаты и тёти Зоиной пенсии часто не хватало, хорошо отец Палладий продукты благословил брать в церковной трапезной.
– Нет тёть Зой все хорошо, работа у меня не такая трудная, чтобы отпуск брать, -быстро проговорила Лида и вышла.
– Ну что ж сходи милая
Лида почему-то в этот день особенно волновалась словно какое-то нехорошее предчувствие было, но про себя часто повторяла: «На все воля Божья».
Когда зашла в кабинет, за столом сидел