– Чувствовалось, что он кадет.
– По людям видно, кто прошел военный путь, кто – долгое время, кто – нет… По Максу Иванникову и Саше видно – они долго в этой сфере. Другие офицеры. По выправке, по форме видно. Как будто большую часть жизни она с ними.…
– Ваш муж – добротный офицер…
– Да…
– Но рота – это не отделение в десять человек…
– Рота – три взвода. Я много не знаю. Конечно, и поспорят, поругаются, без этого не получится. Но о нем контрактники отзывались: «Справедливый, самый настоящий офицер».
– На фото на груди у него медали…
– Медали – за участие в параде… Юбилей училища…
– Вот служит, и поля, и отлучки…
– Долгие командировки. В Новосибирск ездил за срочниками. Его месяц не было. К армии тянулся постоянно. Ведь сам нашел информацию о кадетском корпусе. Его никто не отправлял. Он сам нашел. В первый год сказал: «Бабушка, я поеду сюда». Они боялись, что ли, как он там отдельно будет жить. И ему сказали, что набор уже закрыли…
– Хотели увести…
– И он на следующий год все равно поступил. Год выждал и сказал: «Я хочу». Никто его не направлял, никто ему не рассказывал. Он сам нашел эту информацию. Сам нашел корпус…
– А в бытовом плане он какой?
– Непритязательный…
– И вот жизнь идет, должен появиться ребеночек…
– Он очень хотел. И как раз то ли командировка, то ли полевой выход у него, и я уехала к родителям. У нас рожать негде. Переживали, вдруг что. Он приехал на выписку: ребенок родился в Москве. Побыли здесь три недели – и в Ельню. Мы очень часто ездили к родителям в Москву…
– А ведь маленький ребенок – это бессонные ночи…
Малыш голосом давал о себе знать, но это не мешало разговору.
Марья:
– В большей степени я на себя взяла. А ночью он крепко спит, ребенок кричит, а он не слышит. И я на себя брала в плане ребенка…
– Вы сказали, с командиром полка отношения прекрасные. Он до сих пор в полку?
– Он ушел на повышение. И новый командир. Я его уже и не видела, и не знала. Декабрь, январь…
– Когда вы узнали, что муж отбыл на Украину? – спросил.
– Весь полк пошел туда. Они уехали раньше, где-то в 10‑х числах февраля. Я уехала к родителям, потому что сказали: учения…
– Никто еще не знал, что все-таки решат бить нацистов…
– Пока они были в полях, списывались. Созванивались. Были уже эти моменты про Донбасс…
– Жуткие обстрелы… – вздрагивал при мысли, как ежедневно долбили Донецк.
– Понималось, что там непросто. Но он мне никогда ничего не говорил. У него принцип: по службе – ничего. Когда я и спрашивала, он: «Все нормально». Не расстраивал, можно сказать.
– Молодец…
– Работа – работой, а дом – домом. И когда уже слухи пошли, что-то может быть, он мне позвонил, наверно, 23 февраля (специальная операция на Украине началась 24 февраля 2022 года. – Авт.), что он будет без связи,