Ключ в двери. Лев Усыскин

было отработано четко – в полном, кажется, согласии с соответствующими мануалами и декларациями. Вы открываете дверь, делаете шаг вперед, и минималистский дизайн современного бизнес-центра словно бы изглаживается начисто из вашей зрительной памяти. Вы попадаете совсем в иную среду – с фигуративной живописью, украшающей стены, с какими-то фаянсовыми вазами (пластиковый Китай под Китай настоящий) в углах, со старинного фасона мебелью – короче, с претензией на показную винтажность. Аденоид считал, что подобное помогает настроить контрагентов должным образом – дескать, войдя со своими корпоративными проблемами в сию храмину консалтинга, они встречают специалиста, словно бы живущего в ином, высшем мире, где никаких корпоративных проблем нету и быть не может. Работало ли все это именно так, я, говоря по правде, не знаю – Аденоиду, мне кажется, просто нравились эти вещицы в старинном стиле. Вот и возил он их за собой – из одного арендованного офиса в другой, а оттуда – в третий.

      Как бы то ни было, этот его офис встречал вас приемной, где имелись диван и три стола, за одним из которых восседала секретарша Леночка. Два других резервировали дополнительные рабочие места – иногда их занимал приглашенный бухгалтер с помощником, иногда еще кто-то, но чаще всего они пустовали. Дальше дверь вела в кабинет Аденоида – казавшийся необычайно просторным в сравнении с тесноватой приемной. Здесь стояли эти самые псевдостаринные (подражание эпохе модерна, рубеж XIX–XX веков) тяжелые кресла, огромный письменный стол со столешницей зеленого бархата, два шкафа и даже башенка маятниковых часов в углу. Если б не стеклянная стена за столом, лишь снизу на метр-полтора задекорированная комнатными растениями в кадках и невысокий потолок с люминесцентными лампами, можно было бы и в самом деле вообразить себя, пусть и ненадолго, в кабинете управляющего каким-нибудь Волжско-Камским банком, образца 1909 года. Впрочем, сидеть в винтажных креслах и впрямь было приятно – и этот буквально ощущаемый задницей позитив, кажется, воздействовал много сильнее всяческих антикварных напоминаний.

      …Подождать пришлось, но немного: минут десять или около того я зазря попирал кожу гостевого дивана, разглядывая попеременно то Леночкины ломкие запястья, маняще выступавшие из рукавов серого офисного пиджачка, то ленивых цихлозом в плоском аквариуме у стены, бессмысленно поводивших веерами плавников и лишь изредка удостаивавших меня презрительно-недвижными взглядами пуговичных своих глаз – такими пассажиры теплого туристического автобуса смотрят обычно на мокнущих по дождем пешеходов.

      Наконец дверь в кабинет Аденоида приоткрылась, оттуда выскользнул посетитель – низкорослый мужик с матовой рельефной лысиной, взятой в кольцо длинных, почти до плеч, седеющих волос. Вслед за ним показался и сам хозяин – прощаясь, они величаво пожали друг другу руки, после чего посетитель вдруг рванул прочь, всколыхнув на миг свои неаккуратные космы.

      Проводив мужика каким-то