Борис был очень горд полученной похвалой, но в то же время и досадовал на себя за то, что пропустил такой существенный дефект дерева, как табачный сук. Порок этот заключался в том, что сердцевина внешне совершенно здорового дерева загнивала и превращалась в тёмно-коричневую труху, внешне напоминавшую нюхательный табак – отсюда и название. Такое дерево и бревно, из него выпиленное, считалось серьёзным браком и, конечно, на экспорт не допускалось. При наружном осмотре эту болезнь определить было нелегко. Сломанный сук, через который проникала инфекция, вызывающая порчу середины дерева, мог находиться высоко, и разглядеть его бывало очень трудно. Определялся этот дефект простукиванием ствола: вследствие того, что середина древесины была мягкая, стук имел другой оттенок, чем у здорового дерева. Определить разницу звука удавалось не всегда, и многие опытные лесорубы и лесники допускали ошибки. Ну а такой, в сущности, ещё неопытный, каким был Алёшкин, мог допустить их и гораздо больше, хотя, надо сказать, во время занятий на курсах он не раз при таком простукивании выходил с честью.
Когда Демирский и Борис вернулись к своему домику, они ещё издали услышали радостный лай Мурзика, приветствовавшего их приближение. Наскоро перекусив остававшейся похлёбкой и выпив по кружке чая, оба десятника завалились на свои топчаны и почти мгновенно заснули.
Дни полетели один за другим, загруженные до предела физической работой, связанной с беспрерывным пребыванием на воздухе в кедровом лесу. Это благотворно сказалось на здоровье Бориса, он окреп физически. Мускулы ног укрепились, и те расстояния, которые он едва одолел в первый день своей работы, теперь проходил без труда.
Демирский, проверив ещё несколько раз знания Бориса и убедившись в том, что парень по-настоящему разбирается в лесе, дал ему второе клеймо. С этих дней они, разделив работу, стали проверять и выбирать нужные деревья для валки по смежным склонам. Иногда на склоне, где работал Демирский, раздавался выстрел, и вечером он приносил одну или две ноги козы, говоря, что остальную часть туши отдал китайцам. В этот день устраивался пир, в домике вкусно пахло жареной козлятиной.
Примерно через неделю после прибытия Бориса в лес, утром, когда он выскочил на улицу, чтобы умыться и сбегать в кустики, где у них был устроен импровизированный туалет, он увидел, что вся земля покрыта белым чистым снегом, продолжавшим тихо падать крупными мягкими хлопьями. Выскочивший из своей конуры Мурзик (по предложению Демирского, Борис соорудил её из двух ящиков в первый же день приезда) приветствовал своего хозяина и начавшуюся зиму весёлым лаем и бешеными прыжками. Услышав этот шум, вышел и старший десятник:
– Ну вот, наконец-то, и снег! Теперь у нас дела пойдут так, что только успевай поворачиваться. Вчера прибыла последняя артель рубщиков и корейцев с быками, сегодня-завтра появятся и возчики. Теперь только