Она открыла их как раз в тот момент, когда в комнату вошёл смуглый парень-брюнет, которого Катя представила как Фаруха, учившегося на факультете международных отношений. Он улыбался со странным пониманием, и Алина машинально попробовала встать, но «Джон Доу» и не думал отпускать её. Он что-то бросил Фаруху, и тот рассмеялся.
– Стой! Стой! – выпалила Алина отчаянно, но это не помогло: самец продолжал сношать её, как в последний раз. Она попробовала вырваться, но его масса в девяносто килограммов ничуть не сдвинулась, лишь усмехнулась. Возбуждение Алины начало скукоживаться, испаряться, исчезать. – Остановись! Хватит!..
Фарух полез за телефоном, и в следующий – ужаснейший и гадостнейший – момент Алина увидела, что он начал снимать их секс, продолжая ухмыляться. Она же снова попыталась вырваться, но безуспешно – это лишь раззадорило её нового знакомого, его член стал стоять будто ещё твёрже. Стоны продолжали литься из неё, как ржавая вода из прогнившей трубы, и она ничего разумнее не нашла, как просто схватить покрывало и попытаться закрыть своё лицо… Слёзы подступили к её глазам неожиданно: стыд пришёл внезапно, как раз в тот момент, когда «Джон Доу» закряхтел и вытащил агрегат наружу. Горячая жидкость полилась ей на задницу, и она тут же попробовала подскочить – на этот раз удалось. Ноги её дико дрожали, и она чуть не упала, будто лежала тут два часа в одной позе.
Натянув трусы, а затем брюки, даже не застёгивая ни ремня и ни ширинки, она спешно стала уходить, подняв к лицу свою сумочку, чтобы Фарух, если даже и продолжал снимать, то хотя бы без лица. Она слышала их смех, но взглянуть на них так и не решилась.
Алина резко оказалась на кухне, где Катя уже пила чай, сидя в одной своей расстёгнутой блузочке. Рядом с ней сидел другой – тот худой африканец-тренер пловцов, смотревший на неё так, будто она была отлита из золота.
– Алинка-малинка, иди к нам! – весело сказала Катька, но та не стала смотреть на неё, побежав к выходу.
Стремительно выбравшись в подъезд, она стала спускаться по лестнице, слыша громыхающие у кого-то на этаже музыкальные колонки. Она быстро-быстро перебирала ногами, чувствуя небольшое жжение внизу и мокрое нижнее бельё. Алкоголь из неё неуклонно выветривался, а щёки её горели так, что от них можно было прикурить сигарету.
Оказавшись на улице, она даже забыла в один момент, где находится, но потом собралась с силами и стала быстро уходить – как преступник, покидающий место со стопроцентными уликами. Надо вызвать такси, потому что пешком ей отсюда будет не дойти.
ВТОРОЕ ИЮНЯ, 5:30
Она надеялась, что Антон спал, но, конечно, она ошибалась: он сидел на кухне и снова пил воду из кружки, одной рукой вяло тыкая свой смартфон, лежавший на столе. Читал новости – он обычно читал новости, когда ему не спалось, и от этого ему не спалось ещё больше.
Она тихо закрывала дверь, стараясь не хлопать ей и не скрежетать, но Брюзгин характерным покашливанием дал понять, что она может не