Ориентализм – это направление искусства, позволяющее нам брать лишь некоторые черты другой культуры, идеализировать, рафинировать и взглянуть на мир под другим углом. Да, тот буддизм или даосизм, который мы знаем, совсем не то, что есть в современном Китае. Но он помогает нам в нашей парадигме находить ответы на сложные вопросы. Встраивая идеи о другой культуре в свою собственную, мы находим способы взглянуть на мир по-новому, и увидеть его красоту.
Мысли мыслителей
Впервые всерьез о красоте задумались древние греки. Если шумеры или египтяне и создавали трактаты на эту тему, то нам о них не известно. Похоже, они просто делали красивые вещи, как и большинство других народов.
А вот греки, как мы знаем, поголовно были философами и крайне любили рассуждать на разные отвлеченные темы. Их стремление понять природу красоты мы уже описывали в предыдущей части книги. Напомню, они считали, что существуют некоторые пропорции, алгоритмы и законы природы, создающие естественную красоту мира, и человек должен просто научиться их понимать и воссоздавать. Красота изначально присутствует во всем, а искусство только повторяет ее. С одной стороны они были не так уж далеки от истины: подражание – свойство нервной системы высших стайных млекопитающих, которым присуще копировать действия других, таким образом, понимая, их эмоции или обучаясь. Но с другой стороны, не совсем понятно, зачем же красоту воссоздавать, да еще иногда в таких специфических формах, далеких от естественных проявлений? Почему нужно воссоздавать человеческое тело в камне? Разве камень для этого «природней» плоти? А что с «естественной» верховой ездой? Или, к примеру, поза летящего галопа, в которую укладывали погребенных лошадей, и которая часто изображена на древних фресках – она же совершенно неестественна для лошади. Ее придумали древние художники. Она символизирует полет, и, по сути, является идеализацией мира, а не его отражением. И разве тогда строй солдат не должен быть более прекрасен, чем осенний листопад? Хотя, может кто-то так и считает.
Аристотель говорил, что через изображение человек получает познание и удовольствие. То есть искусство – это способ познания мира через эмоции, а если точнее, то через бессознательное восприятие, когда логика скрыта. Часто, сделав что-либо, мы не способны объяснить, зачем это нам в данный момент, и почему мы поступили именно так. Может быть потом, задним числом… Но ощущения направляют нас, заставляя выбирать те или иные знания или среду. Именно вот эти «знания ради знания» или вроде бы бесполезные навыки зачастую являются основополагающими. В юности, когда я взахлеб читал этнографическую и историческую литературу про индейцев, я понятия не имел, зачем мне нужны эти знания в современном мире. Единственное, что я знал, что лошади были для индейцев лучшими друзьями, и это шло вразрез