– Ты недовольна?
Она отвечает:
– Я была бы недовольна, но я чувствую, что у меня нет на это права.
Ее муж использует эту фразу в сценарии, который он пишет.
Когда я начала работу над этим проектом, я совершенно точно знала, что мне паршиво, но не могла точно определить почему. Я просто знала, что июнь у меня выдался дрянной, ужасный, кошмарный и катастрофичный. *Включается хит группы Bananarama – песня Cruel Summer (1984)[4].
Я то и дело повторяла, что мне так повезло в жизни и у меня нет права жаловаться.
Я 17 лет прожила с мужем. Нашего одиннадцатилетнего сына приняли в средние классы отличной государственной школы. Мой 23-летний пасынок выбирал, куда поступить в аспирантуру, чтобы учиться на физиотерапевта.
В плане работы все шло лучше некуда. Я только опубликовала новую книгу, и она получила рекордное освещение в СМИ – в шоу «Сегодня»! В «Вашингтон Пост»! В самом журнале Star ее отметили в категории «Горячих книг»!
Я знала, что со стороны и в соцсетях моя жизнь кажется завидной.
Но почему я чувствовала себя такой несчастной? В то лето я каждое утро просыпалась в четыре часа утра, мучимая неуверенностью в себе и тревогами. Я лежала и думала о обо всем, чем мне на самом деле нужно заниматься, и о том, чего ни в коем случае нельзя было делать.
Так я размышляла до тех пор, пока не заканчивала анализировать весь свой список сожалений либо пока не приходила пора вставать.
Перед тем как открыть глаза, я видела перед собой цифру: 20 000 долларов. Такова была сумма задолженности по нашей кредитной карте. Днем надо мной будто постоянно плыла туча беспокойства. В ту весну, в полной уверенности, что нас ждут денежные поступления, мы всей семьей поехали в отпуск в Большой Каньон и кое-что отремонтировали в доме. Три нештатные подработки, которые должны были нас обеспечить до осени и покрыть долг по кредитке, сорвались. Один начальник со мной попрощался после того, как я сдала то, что считала завершенным проектом. Второй нашел мне замену. Третий куда-то исчез. И вот пришло лето, самое неудачное время для поиска работы. У нас был запас наличных только на месяц, и он быстро таял.
После почти десяти лет фриланса я стала пытаться устроиться на полный рабочий день. Перед тем, как я покинула ряды офисных работников по сокращению в 2009 г., мой годовой доход выражался в шестизначной сумме, плюс полный соцпакет. Теперь я искала любую должность, которая обеспечит мне стабильный доход и – предел мечтаний – страховку. Медицинская страховка для моей семьи стоит нам 1186 долларов в месяц. У нас самый дешевый, «бронзовый» план, с вычитаемой (безусловной) франшизой в несколько тысяч долларов в год[5]* (и опять же, мне повезло, потому что треть американцев среднего возраста обходятся без необходимых медицинских услуг, потому что не могут себе позволить такие траты)31.
Я