Вот и сейчас часы на стене показывают десятый час, а мы по-прежнему работаем в офисе. Только я и Аврора.
Отвлекаясь от документов, я кидаю взгляд на Жарову. Она с тоской гипнотизирует часы. Устала, бедняжка. Ухмыляюсь и снова утыкаюсь в бумаги. Это ей наказание за то, что вчера к ней на работу явился какой-то «друг детства», которого пришлось выставить. Притом лично. А что? Нечего общаться с кем попало в рабочее время. И в нерабочее тоже. Потому что со своим секретарем я расставаться не намерен. Конечно за два года, что она на меня работала, без косяков с ее стороны не обошлось, но ей удалось подстроиться под меня и мой темп работы.
Я перемещаю взгляд на монитор, чтобы еще раз проверить данные по предстоящей сделке и тянусь за чашкой кофе. Подношу к губам. Черт! Пуста. Кидаю взгляд на Аврору. Желание отправить ее сварить кофе сразу сходит на нет. Жарова, закрыв глаза, то ли спит, то ли медитирует. Красивая. Светлые локоны обрамляют ее личико с точеными скулами, нежная кожа… Особенно в районе декольте. Небольшое такое декольте, но так меня и манит. Невольно представляю, как рывком усаживаю ее на рабочий стол, встречаю удивленно распахнутые голубые глаза, закрываю поцелуем ее приоткрывшийся рот, сминая нежные мягкие губы. Проникаю языком внутрь… Черт! Эрекция. Ведусь на Аврору, как озабоченный юнец! В очередной раз.
Соскакиваю, надеваю пиджак:
– На сегодня всё.
Аврора открывает глаза, а я энергично поправляю манжеты.
Она поспешно собирает бумаги со стола, будто куда-то опаздывает или торопится к кому-то. К кому? Не к кому. Я же знаю. Или ошибаюсь? Ведь впереди выходные…
– Завтра ты мне нужна, – заявляю.
Мои слова заставляют ее резко замереть.
– Нет! – Резко выпаливает Аврора. Даже не ожидал. – Я завтра не могу.
– Почему нет? – Удивленно смотрю на нее. «С чего вдруг проявила характер?»
– Я… Мне нужно навестить бабушку с дедушкой!
– Бабушку? – продолжаю на нее смотреть пристально. «Выкручивается или правду говорит?»
– С дедушкой… Да.
Подхожу ближе, наклоняюсь, чтобы заглянуть в глаза. Смущаю.
Ухмыляюсь. Руки так и чешутся прижать, прячу их карманы от греха подальше:
– Ну-ну, посмотрим.
– На что посмотрим? – Не понимает.
– Как ты будешь завтра выкручиваться.
– Вы о чем?
С тревогой смотрит на меня, а я все уже решил:
– Я буду сопровождать тебя. К бабушке… с дедушкой.
Она открывает рот, чтобы возмутиться и возразить, но я категорично распоряжаюсь:
– Там все и обсудим.
Быстро выхожу, пытаясь выкинуть из головы видение ее приоткрытых губ. Спускаюсь на парковку, сажусь в машину и понимаю, что эта дуреха скорее всего опять забыла вызвать такси.
Выезжаю с парковки, останавливаюсь недалеко от центрального входа и жду. Сталкер, твою мать… Минут через пятнадцать ожидания вижу ее: машет на прощание охраннику, выходит на улицу.
Ежится. Неудивительно: на улице темно, прохладно, ни души. Осматривается по сторонам, а я матерюсь. Ищет приключение на свою задницу… Бью по газам, подкатываю и резко торможу. А она смотрит на меня, как будто нечисть видит. И чего стоит-то?
Опускаю стекло дверцы, сердито рявкаю:
– Садись!
А она реально тормозит!
– Да садись уже!
Мой раздраженный тон заставляет ее быстро обойти автомобиль и сесть на переднее место рядом со мной.
– Когда ты уже приобретешь себе автомобиль? – С тем же раздражением продолжаю, выезжая на дорогу.
– У меня нет прав, – фырчит под нос. И что-то еще в голосе. Паника? Страх?
– Так получи.
Прямо ощущаю, как напрягается, готовая огрызнуться.
– У меня нет времени, – говорит сквозь зубы.
Решаю дойти до снисхождения. Надо же объяснить девочке, что зла я ей не желаю.
– Получишь права, выделю авто, – говорю и зачем-то поясняю: – служебный.
Она косо смотрит на меня, вздыхает, решает не нарываться и упирает взгляд в боковое окно.
Молча веду автомобиль и в какой-то момент замечаю, как Аврора, убаюканная огнями за окном, засыпает.
«Неужели реально так устает, что на ходу засыпает?» Поглядываю на нее, наблюдаю. И ничего поделать с собой не могу.
Останавливаю автомобиль возле многоквартирного дома, в котором она живет. Поворачиваюсь. Нужно разбудить. А сам смотрю. Крепко спит. Дыхание ровное. А губы совсем близко. Тут слышу тихий такой стон, потом еще. И меня клинит. Тянусь к ней, поднимаю руку, чтобы коснуться подбородка и… одергиваю себя. «А вдруг играет?»
Резко трясу ее за