– Да не нужны нам ваши дрянные сети! Мы тут ведьму ловим.
– Ага, говори, говори… ведьму. Что-то не вижу я тут никаких ведьм, а вы, парни?
– И мы не видим…
– Так из-за вас и сбежала! Подождите, еще будет вам на орехи.
– Слыхали? Эти толстобрюхие охотники за чужим добром нам еще и угрожают?
– А еще они назвали наши снасти – дрянными!
– Вот, сволочи!
Монахи все же были не столь глупы, как казались. Почуяв, что дело пахнет хорошей трепкой, «охотники за чужим добром» побросали свои дубинки и, приподняв рясы, побежали к городским воротам с такой скоростью, что за ними едва поспевали невесть откуда взявшиеся собаки.
Пару раз самонадеянным бедолагам еще перепало веслами… ну, а потом рыбаки просто не смогли догнать братию, да не особенно-то к этому и стремились – главное, сети-то отстояли, прогнали вражин.
– А лихо мы намяли этим жирнягам бока!
– Да уж – долго будут нас помнить!
– Как бы аббат не осерчал, парни.
– А что аббат? Договор-то был! А кто его нарушил? Уж точно не мы.
– Тем более настоятель с епископом давно во вражде живут – какие-то луга не поделили или выгоны.
Дождавшись, когда эти столь славные люди вернутся обратно к лодкам, князь тоже покинул свое укрытие и задумчиво огляделся по сторонам. Фургончик жонглеров, кажется, покатил туда… ну да – вверх по течению.
Егор еще недолго поискал башмаки, да, не найдя, плюнул – алчный монах брат Дитмар, похоже, прихватил их с собой, из рук не выпустил. Вот же паразитина, теперь ходи из-за него босиком. А что делать?
– Эгей! Подожди, а!
Услыхав за спиной звонкий голос, молодой человек обернулся, увидев позади Альму. Раскрасневшаяся от бега девчонка, однако же, улыбалась очень даже довольно:
– А здорово мы этих каплунов проучили! Верно, Георг?
– Верно.
Несмотря на всю свою худобу, юная циркачка выглядела вполне миленько, и мужское платье – узкие чулки и короткая курточка ей очень шло. Если бы еще остричь длинные медно-каштановые локоны – так и совсем бы сошла бы за мальчика… Хотя нет, не сошла бы – двигалась-то не по-мальчишески грациозно. И еще – глаза, какие у нее были замечательные глаза – большие, блестящие, светло-карие, с затаившимися в уголках золотистыми чертиками.
– Ты так смешно говоришь, Георг, я даже не все понимаю. Ты, верно, с севера?
– С севера, – махнул рукой князь. – Я, по-моему, говорил уже.
– А по-моему – нет! Я что-то не помню.
– Вы, значит, из Констанца, – нагнувшись, молодой человек сорвал росший в траве колокольчик и с галантным поклоном преподнес его Альме. – Вот, моя прекрасная дама – вам!
– О, благодарю вас, благороднейший рыцарь, за столь чудесный подарок, который… который… – девушка неожиданно расхохоталась, смешно наморщив лоб. – Забыла! Как дальше – забыла.
– А, так это из пьесы, – догадался Егор. – Так вы и театральные преставления даете?
– Да, –