– Ближняя свита, слуги, кто допущен в королевское крыло, учителя, лорды, – Парис впервые подал голос. – Но слуги не умеют держать язык за зубами. Пара монет – и об умениях её величества может узнать любой.
– Слишком много, – вздохнула я, соглашаясь с тем, кто сказал помощник мага. – И что делать?
– Отправляться в Храм Всех Богов, Дормерри, – Нильт всегда называл меня по имени.
Я посмотрела на мага. Худой, словно скелет, обтянутый кожей, бледный учёный сидел в углу, сжимая руки в замок. Костяшки покраснели от напряжения, пальцы едва заметно подрагивали, обозначая невероятное волнение, в котором пребывал маг. Ему – выходцу из крестьянской семьи – было непривычно находиться в обществе высокородных лордов, хотя с нашей первой встречи уже прошло больше пяти лет.
– Попрошу Эда сопровождать меня, – не дождавшись больше слов от Париса, приняла решение. – Он не будет против. Сам уже не раз предлагал…
– Нет.
– Почему? – рявкнул Краусар.
Парис вздрогнул, и лохматые брови нависли над глазами, будто пытаясь спрятать их выражение. Но смотрел он прямо, хоть и медлил, решая, что именно стоит сказать.
– Я не могу открывать то, что ещё не произошло, – наконец, произнёс маг. – Сейсан даровал мне истинное зрение, не спросив, хочу ли я видеть. Ваше величество, если вы хотите избрать путь, который приведёт вас к счастью, то в Храм должны отправиться в одиночестве. Не одна, но с теми, кто знает вас. Не с любимым, но тем, чьё сердце свободно и занято одновременно. Не с врагом, но противником. Не с другом, но с посланником богов.
– А проще? – Краусар скривился, бросив на меня быстрый взгляд.
Парис никогда не говорил прямо. Он считал, что слова, сказанные не вовремя, могут изменить судьбу. Поэтому только намекал, направляя в нужную сторону. Впрочем, это совершенно не мешало ему указывать на казнокрадов и преступников, говоря, что их путь всё равно был предопределён в тот день, когда они решили совершить то или иное преступление. Иногда я думаю, что было бы, если бы у родителей был такой королевский маг, как он. Не старик, ставящий себя выше других лишь потому, что боги наградили его редким даром, а умный, способный, честный человек, способный на благородные поступки. Выжили бы они? И кем бы тогда стала я?
– Всё решится сегодня, – Парис не смотрел на меня, но ощущение чужого взгляда плыло по коже.
– Что решится? – Краусар покраснел от злости, но тон его оставался ровным, он знал, что спорить с провидцем себе дороже.
– Всё, – просто ответил Парис.
Я в их разговор не вмешивалась. Что-то смущало и очень сильно. Какая-то навязчивая мысль билась в сознании, кричала, что я упустила нечто настолько важное, что теперь может быть поздно исправлять. Но что именно?
Я должна сама отправиться в Храм, чтобы попытаться найти мужа. В любом случае, даже если его там не будет,