Я знаю, у моего друга горячие, грубые руки, способные растопить ледышку за секунду. Но даже концентрируясь на своих ощущениях, я не чувствую ничего… Лёгкое давление, но не более.
Интересно, если бы я осталась в больнице, мне бы вернули чувства?… Нет, сомневаюсь… Травма была серьезной. Мне повезло, что инвалидом не стала, хотя… Какой смысл в жизни, если в ней нет красок?!
– Я в порядке, – нагло соврала я, кулаком вытирая проступившие слезы.
Но, видимо, парочку пропустила, и их тут же вытер Гризлов, ласково касаясь моих щек большими пальцами. Но даже если бы он наждачкой прошёлся, боюсь, я бы не заметила разницы…
– Кать… – взгляд голубых глаз был настолько обеспокоенным, что я почувствовала вину за свое поведение. Нет, не время распускать нюни. Я не хочу, чтобы он переживал.
– Прости… – тихо ответила я на его беспокойство. – А где… Где Камышов? Я его не видела среди наших.
– Б****, Катя… – рыкнул Гризли, потирая переносицу. – На крыше. Он часто туда ходит, после того случая.
– На крыше?! А если он!…
– Нет, не прыгнет, – вновь прочёл мои мысли мужчина. – Он в шоке и подавлен, но суицидальных наклонностей у него нет – проверяли.
И вот, выйдя на крышу, я действительно нашла угрюмого Кирилла, что в одиночестве смотрел на чарующий город.
Отсюда открывался воистину чудесный вид: многочисленные каналы, величественные соборы, изящные старинные здания и прагматичные советские постройки… Все было прекрасно, даже несмотря на серое, пасмурное небо. Все же, крыши не зря считаются одной из визитных карточек Петербурга.
– Майор! – наконец осознание блеснуло в карих глазах парня. Это не сон.
Но неожиданно Кирюша упал на колени Сжал мои ладони в своих и уткнулся лбом мне в живот, словно… раскаивался?
– Майор! Майор, вы живы! Вы живы! Я так рад, майор! Пожалуйста, простите меня, майор! Это все…
"… моя вина! – и снова я оказалась в больнице, сковываемая комой. Кирилл сидел передо мной с опухшими от слез глазами. Он рыдал навзрыд, как ребенок, потерявший родителя. Либо тот, кто считал себя козлом отпущения. – Это я во всём виноват! Если бы я не влез… А вы ведь спасли меня! Дважды! Я так виноват перед вами! Простите меня-я-я! Пожалуйста! Пожалуйста, очнитесь, майор!"
– Майор… – искренне всхлипывал парень. И пусть я не чувствовала его горячих слез на своих руках, я все равно улыбнулась, тронутая до глубины души. Провела пальцами по каштановым волосам мальчишки и села рядом с ним, обнимая.
Ничего не чувствую… Лишь дрожь, что проходит по телу от эмоций юноши, но сейчас этого достаточно.
– П-простите… меня… – шмыгая носом с горбинкой, повторял мальчик.
– Тише… Все позади, Кирюша, – ласково обратилась я к нему.
Все же, я любила своих подчинённых и дорожила каждым из них. Словно они сами являлись моими детьми. И если бы та ситуация повторилась, я все равно бы пожертвовала собой ради их жизней. Ради жизни Кирилла или другого человека – неважно.
– Ты повел себя