– Привет, Ко Соён! – поздоровалась она, преодолевая зевоту, а затем встала из-за столика, подошла к автомату с кофе и запустила процесс. – Будешь поздно? Я тоже задержусь. Удачи на завтрашнем концерте, до встречи.
Звонки соседки всегда выпадали на самые продуктивные часы. Ко Соён панически боялась оставаться одна и даже на расстоянии могла довести до белого каления. Но сегодня, вероятно, нашла, чем себя занять. Поскорее сбросить разговор и затолкать телефон в задний карман джинсов было облегчением.
Пар из чашки тянулся к потолку, автомат усиленно взбивал пенку, а это всегда увлекало и заставляло с азартом выжидать, когда уровень жидкости достигнет позолоченных краев. И будь сейчас Минна даже дважды внимательной, не заметила бы, что в закусочную проник посетитель, облаченный в длинный синий плащ. Молодой человек вальяжно расхаживал из угла в угол, изучая помещение. Его особенный интерес завоевало полотно с голубым драконом, в лучших традициях самодеятельности вставленное в массивную золотую раму. Гость пристально изучал творение, а затем хмыкнул и помотал головой, признавая, что большей пошлости в жизни не встречал.
Проводив взглядом последнюю каплю кофе, Минна забрала чашку и громко чихнула. Наконец посетитель осознал, что поблизости присутствует кто-то еще, и бесшумно подкрался к ничего не подозревающей официантке.
– Добрый вечер, – тихо произнес незнакомец, коснувшись ее плеча.
Девушка подпрыгнула, взвизгнула и развернулась, прочертив кедами полукруг и отправив чашку в полет. Словно в замедленной съемке, бурая переливающаяся субстанция взмыла в воздух, обрушившись цунами на голову парня. Тот невозмутимо тряхнул челкой, напоминающей пучок выжженной солнцем травы, и снял плащ, с которого, как по стеклу, скатились остатки кофе.
– О, нет! – переполошилась Минна, хотя ни одна мышца на лице посетителя не дрогнула. – Как вы? Больно? Простите, обычно в это время никто не заходит. Подождите, я мигом! Принесу лед!
– Не суетись. Моей белой рубашке гораздо хуже, – флегматично ответил незнакомец и повесил плащ на подлокотник терракотового диванчика у входа.
«У него отсутствуют нервные окончания? Кипяток же!» – недоумевала Минна, но, оправившись от шока, пригляделась к гостю. Он представлял собой образец золотого сечения, точно вымеренное скульптором изваяние. Превосходил даже айдолов, над которыми изрядно потрудились гримеры. С высоты двух метров не то презрением, не то безразличием, поблескивали изумрудные глаза-полумесяцы, каких не сыщешь во всей Корее. Лицо овальной формы, с чертами, достойными обложки журнала, выражало абсолютную пустоту.
Минна икнула и зашевелила губами, но слова предательски перемешались, отказываясь строиться в разборчивые предложения. «Авария» произошла, но внутренний светофор еще пылал красным.
– Простите! – промямлила она и присела на корточки, чтобы поднять чашку,