– Это он! – зашипел Тарас Старшему. – Он был тогда с Дисой.
Старший раздраженно отмахнулся: – Заткнись! Демаскируешь группу!
Дорогая иномарка, заехавшая с дороги во двор, запарковалась возле дома. Из нее вышел хорошо одетый мужчина лет сорока в таком же дорогом, как машина, костюме. Он слегка потянулся, разминаясь, затем наклонился и вытащил с пассажирского сидения кожаную сумку. Повернулся, собираясь идти к подъезду, но возникший перед ним Санчес наотмашь ударил его в лицо. Мужчина охнул и, держась за голову, осел на асфальт прямо в своих дорогих брюках, которые Тарасу отчего–то стало жалко.
Старший запустил на часах таймер. Всё, кроме Тараса, пришло в движение. Санчес подхватил выпавшую из рук у мужчины сумку и ловко перебросил ее Гику, а сам вместе со Старшим схватил бедолагу подмышки и, скрываясь за машинами, оттащил вглубь двора, где свет фонарей терялся за кронами деревьев. Прошло всего пару секунд, а Гик уже сражался с ноутбуком.
Санчес придавил коленом к земле лежащего мужчину, показывая жестом, чтобы тот молчал. Впрочем, после удара и падения на асфальт тот сбил себе дыхание и, пока даже не думал шуметь, судорожно хватая ртом воздух.
Старший кивнул замершему Тарасу, показывая на Гика: – Времени мало, помоги ему! – И теперь Тарас тоже стал частью этого странного балета. Гик бросил ноутбук на землю и врезал по краю бейсбольной битой. Затрещали внутренности, согнулся и раскрылся алюминиевый корпус.
– Ты так диск–то не поломаешь? – попытался поучаствовать Тарас.
– Ну, надо же понимать, куда бить! Или думаешь, я наугад?
Гик запустил руку в образовавшуюся щель, но потом передумал, снова бросил компьютер на землю и замахнулся битой посильнее, чуть не попав по Тарасу. Тот едва успел прикрыться рукой.
– Да не мешайся ты тут, времени в обрез!
Старший показал Санчесу, чтобы он отпустил мужчину. Тот сразу же попытался подняться, но Старший опустился на одно колено и, обхватив шею бедолаги удушающим захватом, зашептал ему прямо в ухо:
– Мы знаем, что вы сделали копии контрактов по газу. Где они?
Мужчина затряс головой и что–то неразборчиво замычал. Старший чуть раздраженно прошептал:
– Я вас не понимаю, говорите нормально!
– Я… я ничего не делал…
Очевидно, Старшего такой ответ не удивил, потому что голос его совершенно не изменился:
– Вы неверно оцениваете ситуацию…
Он повернулся к Тарасу: – Сломай ему