– А чем, кроме драк, занимаешься? – спросил он подростка, накладывая гипс.
– Девок трахаю, – злобно и нахально ответил Макс.
– Дело хорошее, если девки симпатичные, – невозмутимо отозвался доктор. – Предохраняться только не забывай, а то в пятнадцать станешь отцом или получишь страшную болезнь. Ну а еще?
– Ну в школу хожу. Мамке помогаю, – пробурчал Макс, думая, чего этот мужик к нему прицепился со своими идиотскими вопросами.
– Я смотрю, энергии у тебя много, девать некуда. Через месяц, как гипс снимем, приходи, – и врач назвал адрес, – я набираю группу лыжной секции.
– Да че я вам, заяц – по полям носиться, не, – ответил Макс. – Это скучно, не круто.
– Не по полям, а по горам. Горные лыжи.
– Да где я возьму такие? – мрачно спросил парень.
– Я тебе свои дам, у меня две пары.
Макс не ответил. У него болела рука, мать снова плакала из-за него, Мирка все время болела, а еще этот мудак сегодня оказался сильнее и знал всякие приемы. Какие, к черту, лыжи.
– Придешь? – снова спросил врач.
– Лучше б вы в секцию драк набирали. Туда бы я пришел, – усмехнулся Макс.
Человек в белом халате подумал и предложил:
– Давай так: ты приходишь ко мне на лыжи, а я тебя устрою в секцию рукопашного боя.
Макс с сомнением посмотрел на врача: с чего это он вдруг такой добрый, но кивнул, потому что знал – уйдет сразу, как будет что не по нему.
Через месяц Макс сам сломал гипс – идти в больницу не хотелось, но слова этого доктора засели у него в голове. Максу нравилась зима. Она была такой белой, словно меньше тьмы становилось, в том числе и в нем самом. А еще холодной, и ему казалось, что жжение ненависти внутри, около солнечного сплетения, становится слабее. И зимой были снежные бои. А еще Мирка любила снеговиков.
В очередную субботу Макс после школы пришел по названному адресу. Он стоял у подъезда, сомневаясь, стоит ли заходить, и курил.
– Пришел? Молодец, – обратился к нему кто-то.
Макс обернулся и увидел того самого врача, Тимура Николаевича.
– Сигарету брось. Выдвигаемся через полчаса. Обедал? – спросил доктор, и Макс отрицательно помотал головой. – Ну тогда заходи, на голодный желудок не дело.
Квартирка Тимура Николаевича была маленькой, но опрятной. В прихожую вышла пожилая женщина, мать доктора. Она бросила на Макса короткий взгляд – и только. Видимо, привыкла.
– Заходи, заходи, не стесняйся. Сейчас быстро перекусим и на выход, а то ребята ждать будут.
На крошечной кухне пахло борщом и тушенкой с макаронами. Было тесно – Макс старался ничего не задеть –