Алиса прыснула со смеху.
– И как? Получилось? – иронично поинтересовалась она.
– Ну, в каком-то смысле… – криво ухмыльнулся Женя.
– Вы до сих пор вместе?
– Нет. Давно уже нет…
– Не расскажешь?
– Да нечего там особенно рассказывать. Скучно и прозаично все.
– И все-таки? Как-то не верится.
– Ты ведь не отстанешь, – понял Женя.
– Неа, – честно согласилась Алиса.
– Тогда давай сделку. Меняю одну свою скучную историю дебюта на пять поживее, но не моих. Курс выгодный, бери, не пожалеешь.
– А свою ты унесешь в могилу? – улыбнулась Алиса.
– Угу, – так же честно признался Женя.
– Ну тогда давай, что есть.
Женя вытянул вперед затекшие от сидения ноги, отложил опустевший винный шкалик и прочистил горло…
Юля опаздывала на собственный открытый урок и немного нервничала. Она в очередной раз проклинала центр города с его парковочным коллапсом, хоть и прекрасно понимала, что открой она школу где-нибудь на выселках или в спальнике, загнется от голода уже через пару месяцев. Ну не приживается танго на окраинах Питера! Пробовали уже много раз до нее, и все без толку. Так что все как у всех: крохотный зал в полуподвале на Некрасова, конская аренда, ремонт, доведенный до ума собственными руками и руками неравнодушных учеников, и сумасшедшие соседи, чуть что вспоминающие треклятый питерский закон о тишине, но уж очень вольно его трактующие. И выхода особого нет. Все ютятся в трех районах плюс-минус. Центральный, Адмиралтейский и Петроградка… Тесно – мочи нет, но деваться некуда: традиции питерских коммуналок все-таки живы. Правда, в последнее время народ стал мутить перепланировки в своих комнатухах, отгораживать пятачки под кухоньки и санузлы, чтоб маленькое, но свое. Оно и понятно, почему: уживаться друг с другом ой как непросто – все люди творческие. А все-таки раньше, когда все собирались на одной кухне, было как-то повеселее… А может быть, дело в том, что все были моложе?
Последнюю мысль Юля решительно пнула куда подальше и сосредоточилась на предстоящей задаче.
Реклама в яндексе в этот раз дала совсем небольшой выхлоп. Записалось всего пятнадцать человек. Оно бы ничего, если бы все они остались и купили абонементы, но такое случалось все реже. У Юли был наметанный глаз и обычно она знала, кто уйдет, а кто останется, уже в первые минуты пробного урока. Это делало остальную его часть формальностью, с годами тяготившую ее все сильнее.
Ну, что там нас ждет? Из пятнадцати записавшихся придут, дай бог, восемь. Из них шесть – женщины бальзаковского возраста, ищущие возможности расплескать нерастраченные чувства или же не знающие, куда деть себя после ухода мужа, парочка юных неразлучников – этим в принципе все равно, что делать в промежутках между сплетением щупалец. Вполне вероятно, придет чета средних лет, где супруга притащила мужа за пейсы сметать