– Всё верно, – Моника незаметно накрыла чай, убрав все грязные приборы, – Дед сегодня не привирает. Говорит как есть. Да и зачем нам тебе врать, – искренность старушки подкупала, но спокойствия не прибавляла. – Выпей чаю и ложись. Завтра все дела. Я заварила листьев черники с шиповником и мятой. То что нужно, когда не знаешь как уснуть, чтобы проснуться заново.
Они ещё что-то говорили, но ужасно уставший, я принял их приглашение и отправился спать во вторую комнату за маленькой дверью. И пожалел…
Глава 3
– Ну вот видите, Вы снова проснулись к завтраку. Хотя не могу сказать, что меню меняется чаще, чем Вы попадаете в неприятности, – знакомая мне медсестра бережно поставила передо мной поднос всё с тем же омлетом и тостами. Сейчас я ни на что не буду отвлекаться, и чёрт с ним с омлетом, но соус в тостах угадаю.
– Что на этот раз? Как я сюда попал?
– А Вы не помните? Хотя, конечно, не помните. Вас без сознания привёз Харви. Но ничего страшного. Только на этот раз не сбегайте, – она наградила меня строгим взглядом и тут же, сменив гнев на милость, улыбнулась, – отдыхайте.
Всё-таки горчица с вареньем. Странное сочетание. Такое неправдоподобное, хотя очень подходит для реальности, в которой я ныне существую.
Хрустя без особого энтузиазма остывшими тостами, я пытался выстроить события вчерашнего дня в единое панно. Тщательно подбирая каждый пазл, крутя с разных сторон, примеряя. Харви, Моника, ужин, душистый табак, комната, любезно отведённая для моего сна, и тут… Взглянув внимательнее в себя, увидел снова ту картинку, которая и стала причиной моей идиотской потери сознания. Открыв дверь в комнату в доме стариков, мне в глаза бросилась стена с множеством фотографий, на которых был я в разные периоды жизни. С многочисленными знакомыми, родными, моими успехами, событиями важными и мнимой важности. Конечно, я не успел всё рассмотреть, видимо моё сознание отказывалось в тот день принимать спокойно ещё одну фантасмагорию. Вспоминая это сейчас, я провёл параллель с фильмом о логове маньяка – то, что нам изображали в лучших образцах этого кинематографического жанра. Милые старички заманили глупого простачка, накормили, и спать уложили, да только поутру он не проснулся, да и вообще не проснулся.
Переходя к омлету, меня вдруг настигла догадка – и имя моё знают. Но зачем им я? С меня нечего взять, разве что мои нездоровые органы.
От дальнейших размышлений меня отвлёк детский голос, напевающий весёлую песенку. Видимо, больничные стены были сделаны из картона, всё слышалось очень отчётливо. И вот дверь несмело приоткрылась, и копна рыжих кудряшек зашла в палату. Потом показалось остальное тело, облачённое в платье небесного