Мой немецкий брат. Андрей Макаров

запасные выходы, где находятся спасательные жилеты, и как правильно дышать, если произойдёт разгерметизация кабины. После чего слово взял командир экипажа. Он поздравил всех с тем, что мы вместе собрались, попросил вести себя как положено, рассказал маршрут движения, затем повторил всё это по-английски, несмотря на то, что мы летели в Германию. Стюардессы закрыли полки для ручной клади, и самолёт вырулил на взлётную полосу. В иллюминатор было видно, что нас догоняет следующий самолёт, но мы уже взяли разгон и через несколько секунд наш лайнер уже бороздил воздушное пространство Питера. Для меня взлёт – самое тяжёлое время полёта. Закладывает уши и потеют ладони. Я взял Наташу за руку, и она её положила себе на колено. Путешествие началось.

      Как только табло погасло и самолёт принял горизонтальное положение, с десяток пассажиров кинулись доставать из сумок еду и напитки. Было ощущение, что никто с утра ничего не ел. Мы оба не завтракали, благо это входит в стоимость билета. Что собственно и произошло. Стюардессы выкатили тележки с напитками и стали продвигаться по салону. Пришлось правую ногу втиснуть обратно.

      Наташа, как обычно, заказала коктейль – полстакана томатного сока, полстакана яблочного. В отличие от нашего путешествия в Испанию, где стюардесса наотрез отказалась выполнять обязанности бармена, местная воздушная принцесса оказалась на редкость покладистой. Она в два приёма приготовила для Наташи напиток и с дежурной улыбкой протянула стакан. Я никогда не был гурманом в области питья. Мне хватило банального апельсинового сока.

      А вот еда оказалась худшего качества, чем три месяца назад. Выбора, правда, не было никакого, так что пришлось есть то, что принесли. Поскольку никто из нас двоих с утра не завтракал, то и жаловаться на жизнь не стоило. После того, как мы откушали, вплоть до посадки у нас было свободное время. Наташа болтала с соседкой, а я листал журнал, любезно засунутый в задний карман передо мной находящегося сидения. Тележек по коридору больше никто не возил, так что правая нога вернулась на своё место.

      Посадку объявили неожиданно быстро. Лететь до Дюссельдорфа оказалось на час ближе, чем до Барселоны. Меня это ничуть не расстроило. Всё-таки самолёт мой не самый любимый вид транспорта. Наташа же может жить в самолёте, выходя иногда, чтобы покататься на роликах.

      Аэропорт Дюссельдорфа не такой большой, как в Барселоне, и к тому же не видно гор. При посадке в Испании землю практически не видно, так как садится самолёт с моря. А тут под крыльями самолёта постепенно вырастали деревья, здания, дороги, машины. Германия – не страна небоскрёбов, поэтому все постройки были не выше четырёх этажей. Самолёт мягко коснулся колёсами бетонной поверхности, и, сбрасывая скорость, побежал, слегка подпрыгивая. В салоне раздались дружные аплодисменты.

      Несмотря на просьбы стюардессы мобильные устройства не включать до полной остановки, пассажиры первом