Очевидно, она шутила, хотя при этом не улыбалась.
– Значит, ты у нас герой, – с растяжкой произнес капитан, – имеешь боевые заслуги, правительственные награды. Обидчикам не спускаешь унижения – вне зависимости от занимаемых ими постов. Опять же, той ночью – едва услышал выстрелы – сразу побежал на помощь. Есть убедительная причина, почему ты в поздний час оказался в том районе? Давай начистоту, Горин, версия с прогулкой нас не устраивает. Тебя не обвиняют в сообщничестве, но факт подозрительный, согласись.
Павел насупился. Какое дело местечковым ментам до его личной жизни? Обсмеют – даже если поверят. Они разглядывали его с жадным интересом. Воистину, им больше заняться нечем?! Он повествовал сжато, лаконичными оборотами – словно делал одолжение. Куренной пару раз ухмыльнулся, но язвить не стал. Кира тоже молчала, играла с кольцом на цепочке, пристегнутой к брюкам.
– А что, нормальная фронтовая история, – крякнул Куренной, дождавшись завершения рассказа. – Без баб мы давно бы в тираж списались. Как говорится, наша отрада и погибель… – Он сделал серьезное лицо. – То, что сразу не пошел, дурак. Чего круги писать? Нерешительный ты, слабый. Это тебе не в разведку по вражеским тылам ходить и лица бить высоким начальникам… – Он переглянулся с Кирой. – Ладно, сам решай свои амурные вопросы, мы тебе не советчики. Хотя у Киры Сергеевны явно назрело что сказать, гм… Молчим, товарищ старший лейтенант. Усольцева, говоришь? – Куренной наморщил лоб. – Знакомо, но не могу вспомнить. На улице Тургенева, говоришь, проживает?
– Тоже не помню, – пожала плечами Кира. – Ладно, герой, беги к своей тургеневской девушке. Не забудь помыться, одежду привести в порядок. А то смотреть на тебя тошно.
– Координаты оставь, – сказал Куренной. – Чувство у меня, приятель, что с тобой еще свидимся… Еще вопрос, Горин. – Куренной помялся. – Сам-то что думаешь по поводу происшествия на Камышинской? Точно ничего не видел и не слышал?
– Точно, – вздохнул Павел, – сочинительством не занимаюсь. Выстрела три или четыре было. То есть фактически каждый выстрел – в цель. Значит, били в упор, фонарями ослепили, ошеломили. Люди решительные и стрелки неплохие. Думаю, не было у них задачи проникнуть на ваши склады. Оружие добывали – нормальное автоматическое оружие, плюс боеприпасы. Порадовать нечем, капитан, в ваших краях объявилась серьезная банда. Людей не жалеют. Опять пойдут на дело – теперь уже с автоматами. И вряд ли это будут армейские склады. Там какая-никакая охрана, военные после той ночи бдительность утроят.
– Завтра последние уйдут, – скрипнул зубами Куренной. – Приказ они получили – до конца второй декады вывезти государственное имущество в Ленинград и закрыть объект, передать его гражданским властям. Две недели уже работают, помещения освобождают. Эшелон у них на запасном пути стоит. Там новое неиспользованное обмундирование, стрелковое оружие, запасы консервов. На фронт отсюда развозили, пока тот близко был, а теперь уже ни к чему. Завтра отрапортуют,