Кира проследила за его взглядом, подавила улыбку.
– И снова не ты убил? – спросила она. – Ты же никого не убиваешь, а только по волшебству оказываешься на месте преступления, так?
– На этот раз я, – вздохнул Павел. – Убить меня хотел, забрался в квартиру, махал ножом. Погнался за ним, ну и…
– Перестарался, – понятливо кивнул Куренной, – бывает.
Кира подошла поближе, нагнулась.
– Фу, ну ты и воняешь, Горин… Вадим Михайлович, он же с вчера нажрался как поросенок…
– Горе у него, – объяснил Куренной. – Зато сейчас вроде трезвый.
– Кто это, Горин? – Кира кивнула на закутанное в простыню тело.
Павел пожал плечами. Женщина удивилась:
– Тебе не интересно, кого ты убиваешь? Хотя молодец, ничего не трогал, так и дальше делай.
– Мы посмотрим, не возражаешь? – Куренной нагнулся, размотал веревку и вопросительно уставился на Горина.
– Да пожалуйста…
Подошел озадаченный Леонтий Саврасов, встал в стороне. Куренной, соорудив сложную гримасу, стащил с мертвеца пододеяльник. Это был малорослый худощавый мужчина лет тридцати пяти – не красавец, плешивый, какой-то плюгавый, с носом, напоминающим отросток на картофелине. Физиономия его исказилась, имела причудливый коричнево-землистый цвет, мутные глаза едва не вылезли из орбит. «Коричневый карлик», – почему-то подумал Горин. Личность погибшего была смутно знакомой. Не сказать что сталкивались с нею, но где-то мелькала. То ли на улице, то ли в очереди за водкой…
– М-да, тот еще натюрморт, – констатировала Кира. – И зачем ты это сделал, Горин? Что у нас по поводу «не убий»? Мог бы придушить, и мы бы сейчас наслаждались беседой с этим гражданином. Тебе смешно, а у нас весь морг переполнен.
Павел пожал плечами. Вопрос был интересный.
– Знаешь его?
– Он ходил вчера за мной хвостом. Но точно не уверен.
– Знакомая личность, Вадим? – спросила Кира.
Куренной всмотрелся.
– Так сразу и не скажешь. Было что-то в работе… Распухший весь, поди пойми… Наколка на запястье, точно наш клиент… Рассказывай, Горин, во что опять вляпался. Только не расписывай, как напивался в одиночку.
Рассказ отнял всего минуту. Действительно, чего тут рассказывать?
– Вадим Михайлович, не узнаете, что ли? – удивился Леонтий Саврасов. – Это же Глиста – яркий представитель блатного мира нашего города. У него и фамилия такая же… как его… Глистов Иннокентий Александрович. Хотели Кешей наречь в качестве погоняла, да больно уж Глиста напрашивалась. Он такой и есть по жизни – сущая глиста, вернее, был…
– Точно, – хлопнула себя по лбу Кира.
И Куренной крякнул от досады: старею, мол…
– Тридцать четыре года, родом из Пскова, – продолжал Леонтий. – Детдомовский, с юных лет ступил на нелегкую воровскую стезю. Дважды отбывал наказание за