Острый железный нос её чёрного лакированного ботинка коснулся под столом моей ноги и прошёлся вверх по брючине. Не успев даже сообразить, что произошло, я инстинктивно отстранился, чуть отодвинув стул. И мысль о том, было ли оно случайностью или она сделала это намеренно, накинулись на мой разум, как обезумевшая от голода собака на телячью вырезку.
– Я же могу идти? – сделав вид, что ничего не случилось, спросила девушка. – Где получить назад свои вещи?
Тот момент принёс осознание, что битва мной проиграна. Это было так же очевидно, как и то, что я безумно влюбился в эту женщину.
– Вы можете быть свободны, мисс Прескотт, – произнес я, полный сожаления и разочарования. – Но у меня к вам остался один вопрос. Можете рассказать, о письме, от которого вы избавились, но по какой-то причине всё ещё носите с собой конверт, в котором оно лежало? Мы нашли его в вашей сумочке.
– Письмо? О чём вы? – вся её фигура будто подтянулась и напряглась.
Девушка поддалась чуть вперёд, выставляя полуголое плечо, и я увидел, как по ключице, в ложбинку между грудей, ползет тягучая капля пота. – Там никогда не было никакого письма. Этот конверт всегда был пуст. А ношу я его с собой, потому что он дорог мне, как память об одном человеке из прошлого.
Немного подумав, я сказал:
– Чутье подсказывает не доверять вам, мисс Прескотт. Я знаю, что письмо было. Об этом свидетельствуют микро-разрывы в верхних уголках конверта. Подобные разрывы возникают, когда из конверта достают листы бумаги. Потому я вновь повторю свой вопрос. Что такого было написано на тех листах, что вам пришлось избавиться от самого письма, но по какой-то причине сохранить конверт?
– Письма, – тихо произнесла девушка, опустив лицо и закрыв глаза, – не было.
Было видно, что Молли не желает продолжать разговор и ей почти физически больно говорить об этом. И я заранее ненавидел себя за то, что собирался сделать дальше, тем не менее, я не имел права останавливаться, зная, что людей проще расколоть, когда заходишь на их территорию боли.
Поддавшись вперед и хлопнув по столу кулаком с такой силой, что карандаш, лежащий на столе, подпрыгнул и тихо звякнул о металл столешницы, я закричал:
– Быстро говори, что было в письме!
– Ничего! – что было силы закричала она, вскинув подбородок. – Не было никакого письма! Там всегда было пусто! Это всего лишь обыкновенный конверт!
– Тогда зачем вы носите его с собой? – спросил я уже более мягко. – Судя по виду, конверт много раз трогали, открывали, теребили в руках. И если, как вы утверждаете, мисс Прескотт, там всегда было пусто, то может и человек, пославший его, тоже пустое место для вас?
Я откровенно провоцировал её, пытаясь вытащить информацию.
Пока