Взрослое население Посада толпилось возле ворот. Прикладывали к створкам уши, пытались что-то расслышать. Потом вполголоса обсуждали услышанное. Детей к воротам не подпускали. Все работы были заброшены. Вечерами тревожные разговоры до поздней ночи продолжались по домам. Взрослые собирались за столом и при тусклом свете свечи о чём-то шептались. Вику очень хотелось послушать, но его прогоняли и требовали, чтобы он немедленно ложился спать. Вику было обидно. С его друзьями взрослые поступали также, поэтому разузнать ничего не удавалось. Ясно было одно: в жизни что-то сломалось, а как исправить – непонятно.
Жизнь замерла в томительном ожидании. К вечеру третьего дня случилось ещё одно тревожное и даже страшное событие. Над Городом в сумерках стало сгущаться какое-то чёрное облако, а когда совсем стемнело, над высокой стеной, отделяющей Город от Посада, взметнулось пожарное зарево, а ветер донёс запах гари. Было ясно, что Город горит. Это был конец.
На следующий день Вика разбудили очень рано. Все – родители, старшая сестра, бабушка – были уже на ногах.
– Вик, мне нужно, чтобы ты сходил в лес и набрал полную корзину грибов, – сказала мама.
– Мам, ну что ты! Какие сейчас грибы, они только через месяц будут, – возразил Вик.
– Не спорь с матерью! – строго сказал отец, вручая Вику самую большую корзину, какая только была в их доме.
Корзина была не пустая: в ней лежал кулёк с ещё тёплыми пирожками (когда мама только успела их испечь!) и бутылка с молоком.
– Да не надо! Я всё равно скоро вернусь! Ведь грибов-то в лесу пока нет!
– Нет. Ты пробудешь в лесу до вечера. Только когда начнёт темнеть, можешь возвращаться. Но иди медленно, смотри по сторонам, и если только убедишься, что всё в Посаде спокойно, можешь вернуться домой. Всё запомнил? – спросил отец.
Вик кивнул.
– Обещай, что всё исполнишь, – попросил отец, и что-то такое было в его голосе, что Вик не стал спорить и сказал:
– Обещаю.
– Надень курточку, – сказала мама, протягивая Вику самую лучшую, «парадную» куртку из добротного сукна (почти, как у горожанина!) Вик очень гордился ею и надевал только по праздникам.
– Она же в лесу испачкается! – возмутился Вик. Он не мог понять, что стряслось с его родителями. – Да и жарко в ней сейчас!
– Не спорь, – сказала мама. – Ты так быстро растёшь, что она скоро станет тебе мала. И мне кажется, что сегодня будет похолодание.
Мама сама надела курточку на Вика и вдруг заплакала. У сестры, кажется, тоже глаза были на мокром месте. И в глазах бабушки блестели слезы.
У Вика и без того было тревожно не душе, а тут эти слёзы. И он решительно заявил :
– Я никуда не пойду! Тем более, сами говорили, что в лес одному ходить нельзя!
– Нет, пойдёшь! И пойдешь прямо сейчас же! – возвысил голос отец. И неожиданно он крепко