– Не перебивай только, выслушай пожалуйста! – скороговоркой остановила дальнейшие расспросы Ника. – У меня в этой больнице кое с кем не очень хорошие отношения… Я не смогу тебя навещать, извини. По телефону сообщишь мне детали для встречи с господином Ли.
– Не переживай, я завтра уже уйду отсюда. На встречу вместе пойдем, – усмехнулся Андрей. – Не нужно из-за меня так хлопотать, ни к чему.
– Так быстро? – ужаснулась Ника, все еще державшая ручку двери.
– Под расписку, – коротко и хмуро пояснил Андрей. – Ну беги, не задерживайся.
Ника кивнула ему и спешно покинула палату, а за ней и здание больницы. Сев в машину, она, прежде всего, заблокировала ее двери. От волнения завести мотор удалось не с первого и даже не со второго раза. Ей все казалось, что за ней гонится кто-то со шприцем в потных пальцах. Погони не было.
Ника поехала домой. Странное это было происшествие. Что он от нее хотел? Как будто на подопытного кролика на нее смотрел, мерзавец. Именно поэтому, Ника и боялась с кем-то делиться и откровенничать. Угораздило же ее так потерять счет времени, что она засветилась буквально на глазах всего мед персонала серьезнейшей больницы!
На заправке Ника расплатилась пятитысячной купюрой. Однако, сдачи не оказалось, кассир вернула купюру, потребовав «денег помельче».
Убирая в кошелек деньги, Ника услышала: «Не заметит наверняка», – Ника подняла взгляд. На нее смотрела приветливо улыбающаяся кассирша. «Еще пятерку можно будет взять из кассы. К концу месяца так на машину приличную уже и набежит с лохов. Вадик – молодец!» – кассирша улыбнулась еще приветливее.
Ника поняла, что речь идет о купюре, которую улыбчивая ей вернула, якобы не найдя сдачи. Вернула, да не ту. Первой реакцией, конечно, была растерянность. Ну а что бы вы стали делать, если бы вам попытались всучить фальшивку?! Но Ника знала, что медлить нельзя. Нарываться она не хотела. Мало ли. Но была-не была!
– А ты… – на бейджике было написано «Люба», – Люба… С Вадиком еще? И на заправке не боишься крутить свои делишки? – Ника картинно швырнула на блюдце для мелочи полученную фальшивку.
Люба перестала улыбаться, резко побледнела и сгребла брошенную Никой купюру. Воровато оглядываясь, она дико метнув взор в сторону охранника, единственного постороннего, присутствовавшего на заправке. Охранник мирно дремал.
– Ты считаешь, – по-бандитски прищурясь, продолжила наступление Ника, – Можно за лохов всех подряд считать? Мы давно уже наблюдаем. И Вадиму передай – пусть сворачивается. Чтобы вас обоих через неделю в городе не было! Поняла? – рявкнула Ника.
– Я… по…няла! – скорее прошептала белая, как простыня Люба.
– И сдачу не забудь дать, шалава! Нормальными деньгами! – свирепо чеканя слова, потребовала Ника.
Люба протянула обратно Никину и пятитысячную купюру и «деньги помельче» оказались не нужны. Затем, заискивающе улыбаясь, протянула:
– Извините,