Однако путникам не удалось отдохнуть как следует: не удалось вволю отведать квасу и наесться рыбы. Ни с того, ни с сего послышался писк, пронзающий даже кости, затем загрохотали камни, и в дверь горницы ударило что-то.
– Чудо ожило! – послышались голоса в зале, и люди начали роптать на витязей.
Но тут из-за стола встал Всесвятлир и молвил гордо:
– Глупые люди! Почто вы на нас хулу сказываете? Мы вам ничего худого не сделали, а, напротив, уже дважды Мосального Горба отсюда прогнали!
– Так прогоните ещё раз, если вы не трусы! – отвечали ему люди.
– И прогоним! – опрометчиво заявил Всесвятлир.
– В этот раз мы можем не выстоять, – сказал Беленир товарищу потише, чтобы рыбаки его не услышали. – Надо воодушевить людей на борьбу. Что они расселись словно утки на взморье? Пусть тоже готовятся к бою, – последние слова он произнёс с дрожью в голосе, потому что понимал, что враг их силён, а сил у них мало и нет с ними рати, местные же о ратном деле мыслили на уровне пьяной драки на кулаках.
– Беленир прав, – подтвердил шёпотом Брисинор. – Я, например, устал от тревоги и рука уже не так тверда.
Всесвятлир, выслушав советы друзей, поглядел на народ, что суетливо толпился в горнице, ожидая своей кончины, и сказал:
– Люди добрые! Дважды мы уже побеждали это чудо, но оно вновь возвращалось. Значит, троих недостаточно, чтобы его сразить. Готовьтесь и вы к отменной битве, вместе встретим его.
– Мы погибнем! – воскликнул кто-то. – Как назло ещё не допил медовуху!
– Кто-то сложит головы, – согласился Всесвятлир, – но, знайте, вместе мы бесспорно победим, а о вашей смелости, о вашей мощи будут говорить годами! И даже все сородичи этого окаянного чудища устрашатся нашей доблести!
Люди приободрились, позабыв даже, что недавно Всесвятлир называл их глупыми, и заговорили о битве. Кто-то взял палки дубовые, другие взяли стулья, многие притащили гарпуны, топоры и рыбацкие ножи. И вдруг горницу вновь огласил шум ударов чуда морского. Послышались испуганные голоса, но тут солнечные лучи проникли внутрь, и народ честной вновь приободрился и забыл о трусости. Всесвятлир обнажил свой могучий клинок, и все его товарищи тоже изготовились к битве. Беленир, держа меч, чувствовал, как дрожит его рука и как сердце колотит жестокими ударами его внутренности. Но он не поддался страху и остался стоять там, где был.
Чудище ещё раз ударило в двери своей твердокаменной головою, и ворота с треском разломались. Пробилось оно в чертог, словно в закупоренную