Еще одним бонусом, полученным мною как второгодником было то, что в новом классе оказались на редкость прекрасные педагоги, являвшиеся абсолютной противоположностью предыдущим злодейкам. Мою новую учительницу звали Мария Дмитриевна, а воспитательницу – Лариса Валерьевна, и объединяло их одно, просто невероятное для нашего интерната достоинство – они никогда не поднимали на нас, своих учеников, руку! Да что там руку – голоса ни разу не повысили! Это было так поразительно, что мы, неразумные дети, тут же не преминули их добротой воспользоваться, о чем еще будет подробно рассказано в своем месте…
Но самым большим выигрышем для себя я считаю приобретение нескольких верных и добрых друзей (дай бог им здоровья!), а также одного злейшего врага, который, как это ни странно, очень многому научил меня в жизни, за что я ему совершенно искренне благодарен. Начну, пожалуй, с последнего.
Как известно, ни один детский и даже взрослый коллектив не обходится без хотя бы одного enfant terrible – ужасного ублюдка, который своим, из ряда вон выходящим поведением, заставляет напрягаться всех окружающих. Что уж там говорить про детский дом, где количество маленьких ублюдков (по определению интернатских воспиталок) превышало всякую разумную концентрацию на один квадратный метр. Но был в нашем новом классе редкий, я бы даже сказал необычайный гаденыш, который мог дать фору всем остальным! Звали его Витька Косой.
Вообще-то фамилия его была Кособрюх, но по тогдашней интернатской моде мы обрезали у него брюхо и оставили просто Косым – с этим погонялом он и вошел в историю нашего детдома. Так вот этот Витя Косой являлся поистине хрестоматийным негодяем! Его, как говорится, хлебом не корми – дай совершить какую-нибудь подлость! Он постоянно на всех обзывался, плевался, провоцировал драки, распускал всевозможные сплетни за глаза, плел коварные интриги и строил мерзкие козни – одним словом, делал все, за что в порядочном обществе можно получить в морду!
Проблема заключалась в том, что Косой был переросток – на два года старше любого из нас – а в детском возрасте, сами понимаете, это такая пропасть, через которую не каждому дано перепрыгнуть. Поэтому рыло ему начистить было некому, хотя, повторюсь, он этого очень заслуживал! Буквально напрашивался на опиздюливание! Единственный в классе, кто иногда брался за это нелегкое, но справедливое дело, был я.
Хорошо помню нашу первую драку, инициатором которой, как и всех последующих, впрочем, являлся Косой. Не успел я зайти вечером в палату, как тут же услышал его противный гнусавый голос: «Эй ты, новенький! Ну-ка, подь сюда!». Смотрю, какой-то долговязый хмырь вальяжно разлегся на кровати и что-то нагло гундосит в мою сторону. Ну, я ему, значится, и отвечаю: «А у тебя что, ноги отнимутся самому подойти?». В палате сразу стало