Перегрузка достигла своего пика и спала до муторного, опостылевшего каохского стандарта. Севи даже проводила исчезнувшую тяжесть загадочным вздохом-полустоном – то ли разочаровано, то ли благоговейно, то ли истомленно – эмоции кверков всегда являлись загадкой даже для них самих. Да, редкие мгновения истинной тяжести приносили им долгожданное удовольствие – но все же поводом визита Абвира в чужую каюту стали не они – понаслаждаться собственным неподъемным весом боец мог и у себя.
Повалявшись еще с полминуты, кверк со вкусом потянулся на «кушетке» медблока, хрустнув позвонками:
– Да прольется на тот мертвый корабль свет Кверка – «Цветущему» предстоит еще два торможения… Ты готова меня выслушать?
– Да… я слушаю, – голос кверкессы был тих и безжизненен. Разговаривать Севи совершенно не хотелось, всепоглощающая истома тут же истончалась, меркла. Она лежала в собственной постели поверх покрывала – расслабленная, но все такая же неприкосновенная. Высшая.
– Что ты собираешься делать с капитаном, Мать?
Севи помолчала. То ли задумчиво, то ли растягивая последние мгновения исчезающей неги.
– Ты про его вендетту?
– Да.
Севи тяжело вздохнула и тоже неспешно потянулась, закидывая руки за голову. Смотреть на собеседника она не сочла нужным:
– А что ты предлагаешь, смотрящий? Выкинуть его во тьму?
– Это было бы самым верным решением. Эмоции низших ставят под сомнение нашу компетентность.
– Эмоции совершенно лишают их разума, ты прав. Но Фарч всегда справлялся с собой в нужные моменты, не находишь?
– УсСевионна, ты должна понимать – рано или поздно гаснут даже белые карлики. Мы не можем ставить свою миссию в зависимость от чудачеств лаугха.
– И все же я верю в его благоразумие. И тем более в то, что мы окажемся рядом, когда ему придется выбирать.
Абвир поднялся, мягко шагнул к Матери смотрящих и опустился перед ней на одно колено, склонив голову.
– Ты рискуешь, Мать. Внемли разуму, позволь мне убрать фактор непредсказуемости.
– Я выражаю удивление – не тебе ставить под сомнение мое решение, боец. Или я должна повторить, раз ты не способен понять с первого раза?
– Выражаю скорбь. Хорошо, я буду ждать, когда ты его изменишь.
Севи не снизошла до ответа. Абвир кивнул – то ли ей, то ли своим мыслям – и покинул каюту, невозмутимый, как механический хронограф уларков. Врач, не шевелясь, продолжала задумчиво разглядывать потолок.
* * *
– Живых в трюме не обнаружено.
Механический голос Малыша раздавался