– Совершенно верно. Но так и что?
– Мы ему предложили фагот, потому что у Виктора Анатольевича нет студентов по его специальному инструменту, – снова вступил в разговор Владимир Иванович.
– И какова же была его (моя – В.Х.) реакция? – спросил Побережский.
– Он сказал, что ему будет интересно освоить этот инструмент.
Тогда мне сказали написать заявление на имя директора о разрешении перевода, был издан приказ по училищу об этом и с 1 октября я стал студентом другого отдела.
Меня на первых порах Виктор Анатольевич обучал без инструмента, показывал, какая должна быть постановка губ, дыхания и так далее. Когда настал момент начинать знакомиться с аппликатурой фагота, мне был выдан инструмент отечественного производства, изготовленный на Ленинградском экспериментальном предприятии по изготовлению музыкальных инструментов. Хорошим качеством этот фагот, как и другие инструменты, произведённые в Ленинграде (нынешнем Санкт-Петербурге), не отличался. Но на чём-то нужно было начинать овладевать знанием аппликатуры и технологией исполнительского звукоизвлечения. Поэтому ввиду отсутствия заведующего складом музыкальных инструментов, коим был Виктор Константинович Орлов (он же заведовал и училищной фонотекой), а был он в это время во Владивостоке на сдаче сессии в ДВПИИ (ныне – ДВГИИ), где тогда заочно учился, мне и был выдан инструмент худшего качества. По возвращении Виктора Константиновича я получил фагот чешской марки Amati Kraslice и всё остальное время обучения в училище занимался на нём.
Поначалу учёба моя проходила со всевозможными трудностями. Ведь инструмент, на котором я начал учиться играть, был для меня новым. Я старался уделять занятиям по специальности как можно больше времени, чтобы осваивать технологию звукоизвлечения, аппликатуру инструмента. Во всём этом мне помогало знание музыкальной грамоты, полученное в ДМШ.
Встреча с первым учителем по специальности спустя 10 лет после окончания мной БМУ (июль 1999 г.). 26. 02. 2023 г. Виктор Анатольевич Чубенко ушёл в мир иной в возрасте 68 лет.
Этим мог похвастаться не каждый первокурсник-духовик. Далеко не каждый поступавший в училище на оркестровый отдел (имею в виду на духовые и ударные инструменты) имел начальное музыкальное образование. В группе первого курса оркестрового отдела занимались два кларнетиста, трубач и ударник. На музыкально-теоретические предметы ходил с ними и один вокалист. По переводе на оркестровый отдел в эту группу влился и я.
Требования по музыкально-теоретическим дисциплинам у духовиков были значительно легче, чем у теоретиков.
По общему курсу фортепиано (далее – общее фортепиано) мне ставили задачи, зная, что я поступил с музыкальной школой по фортепиано, такой же сложности, как и теоретикам. Вспоминается мне один эпизод из занятий по общему фортепиано из того времени, когда я ещё учился на теоретическом отделе.
В сентябре 1985-го года в Благовещенск на гастроли