«Зато четыре заполненные мной формы тоже выглядят безупречно», – старалась она уверить себя. И совсем скоро она начнет посыпать тесто фисташками.
– Вы делаете financiers с молотыми фисташками? – спросила она. – Это ваш секрет?
– Почему бы не обсудить мои секреты потом? Вы можете работать быстрее? Пирожные скоро подавать, а чтобы их испечь, нужно двадцать минут.
Джоли скрипнула зубами и подумала, не пора ли объявить ему, что она вовсе не его новый работник. Но заметила, как все заспешили, когда кухню захлестнул новый поток заказов, и решила, что лучше просто закрыть рот и помочь команде чем сможет – поговорить с Габриэлем она сможет и позже. Внедриться в команду, втереться к шефу в доверие, а потом бросить на произвол судьбы во время обеда – далеко не лучший способ убедить его отказаться от иска.
Поэтому она заполнила первые сорок форм. Быстро. По крайней мере, старалась, чтобы получилось быстро. Она начала сыпать фисташки и на миг остановилась, чтобы насладиться видом маленьких зеленовато-коричневых крупинок на золотистом тесте, потом отвела взгляд и увидела, что Габриэль наблюдает за ее действиями. Джоли спохватилась, высыпала оставшиеся фисташки, взяла огромный противень с формами и повернулась к духовкам.
Чпок. Самый высокий из су-шефов в этот момент пытался проскользнуть позади нее. Противень ударил его точно в грудь, перевернулся и приземлился рядом с Габриэлем, который в этот момент раздувал на своей руке нечто вспененное, белое и невесомое. Оно поплыло в воздухе, – о, так медленно, – и опустилось на нежный цветок на тарелке, сделанный из тончайших ломтиков персика, будто ангел прикрыл его крылом, даря ему покой.
Габриэля не смогло отвлечь даже то, что сорок порций густого теста распласталось под его ногами. Он невозмутимо ждал, пока пена опускалась на цветок, а Джоли была зачарована процессом: как он складывал при этом губы, как точно управлял потоком воздуха.
Оооо. Она таяла, теряла себя на мраморном полу кухни…
Габриэль передвинул тарелку на стойку, у которой будто из ниоткуда появились официанты во фраках, крикнул «Service!» и только потом взглянул на Джоли и на противень. Та напряглась в предвкушении рыка, но Габриэль только вздохнул и покачал головой.
Настроение сразу упало до нуля. Она не была достойна рыка?
Скорчившись у его ног, Джоли начала собирать формы.
И пока наводила порядок, не могла понять, почему ее приподнятым ягодицам так жарко, ведь каждый раз, когда она смотрела вверх, то замечала, что Габриэль так ни разу и не оглянулся.
Через два часа Джоли окинула свой нож мутным взглядом и поблагодарила бога, что мама настояла на своем и не дала дочери бросить колледж, чтобы стать шеф-поваром. «Займись тем, что даст тебе возможность вести нормальную