Я посмотрела на Командора, и тот кивнул, подтверждая мои мысли.
– Можно. Конечно, можно спасти. Но никто не станет этого делать. Таков указ Императора. Арлисс, тот парень в камере, позволил себе неосторожный памфлет в сторону императора. Тот счел это оскорблением. Больше памфлетов ему не писать. Идём дальше.
И мы пошли. Несколько камер пропустили, не стали заглядывать, ни тем более, открывать. Но у последней в этом ряду Командор остановился сам. Нажал кнопку и дверь открылась.
На кровати, спиной к нам, сидела женщина. Голова обрита налысо, простая серая рубаха, худые позвонки выступают сквозь тонкую кожу так, словно одно движение, и пропорют ее, выпуская, толи плавники, толи крылья. Женщина раскачивается в такт только ей одной слышимой мелодии. Женщина поворачивается к нам и улыбается. Я невольно, спиной назад, отпрыгиваю, натыкаюсь на Командора.
– Тише ты. Он подхватывает меня за локоть, держит крепко.
– Да. Она слепа, уже, и безумна к тому же. Так наш Император карает непокорных. А ведь когда-то она была его любовницей и слыла первой красавицей двора. И ты права, я читаю твои мысли, он – чудовище. Мы все – чудовища. Лицо Командора бесстрастно, но я вижу, как застыли все мышцы, как вздулись вены на лбу, как дергается кадык. Он отталкивает меня и идёт прочь, не оглядываясь. Дверь закрывается сама.
Совсем забыла, что обещала молчать, догоняю. Смотрю в глаза:
– Разве так можно?! Это жестоко! В чем вина бедной женщины? Неужели настолько серьезна?
– Оставь свое возмущение при себе, девочка. Мир жесток. Все миры жестоки. И твой – не исключение. У вас разве нет слуг или рабов? Разве ваши шаманы не приносят кровавые жертвы. Животных и пленников.
Он смотрит теперь с насмешкой.
– В нашем селении не приносили кровавых жертв уже очень давно…
– У вас? Возможно… И то только потому, что не было засухи или потопа, или еще чего. А как ты можешь отвечать за другие деревни и тем более города. Мир чуть больше, чем твоя деревня. Я слышал, что, когда заболел ваш раджа, ему сделали ванну из крови 12 девственниц. И то не особо помогло. А вина этой женщины велика. Она разочаровала Императора. Я показал тебе, как не надо делать. Урок номер 2.
Я растерялась. Сжала кулаки. Хотелось броситься на него и бить и бить кулаками по этой спине. Стереть эту равнодушную маску с лица. Вызвать что угодно, какие угодно чувства, только не это равнодушие.
– Не дури. Это жизнь. И это правда. Либо ты научишься принимать ее, либо погибнешь. И да, животные у нас в другом месте. Там твой слон. Живой. Пока.
Коридор вывел нас в большое круглое помещение. Здесь пахло едой. Стояли длинные столы. За столами сидели, ели, пили и болтали разные люди и человекоподобные существа. Я увидела краснокожего шасса с рогами, гориллу с серьгами в ушах и ожерельем из костей, были здесь и ящерицы, но не те, что водятся у нас в джунглях, те маленькие. А эти же ходят на двух ногах, и ростом почти со взрослого человека. Они держались отдельно, сидели за одним столом не разговаривали ни с