Все это определило и те признаки, по которым мы теперь легко делили людей на своих и чужих. Длинные волосы, наряд, способный украсить гардеробную любого клоуна и умение отличить The Beatles от The Rolling Stones – и такому человеку не пришлось бы даже открывать рот: безо всякого сомнения, это был наш человек.
Но как-то раз Серега меня озадачил. В своей обычной манере – эдакой, знаете, лениво-безразличной, как и положено гуру, – как бы между прочим, он сообщил мне, что один наш одноклассник, с которым мы до сей поры не общались, совсем не тот, кем кажется.
– Интересный чувак, если чё, – медленно сказал он гитаре и медленно поднес медиатор к струнам, из которых ме-е-дленно извлек замысловатый аккорд. – Он все сечет, прикинь…
Речь шла о Вовке, если чё. Я только рот открыл – какая муха Серегу укусила? С чего он взял, что этот неуклюжий молчаливый ботаник «интересный»? Дальше – больше. Оказалось, что для такого поразительного умозаключения ему достаточно было всего разок покурить с Вовкой за школьными мастерскими! Вот вам еще в чем вред курения: начинаешь якшаться с кем попало за этим делом.
Неудивительно, что итогом стал меморандум о намерениях развивать общение – и не только на перекурах. По моему мнению, Серега сильно ошибался, собираясь так бессмысленно тратить наше время. Но это ж был мой гуру. И он был настойчив. Так что я послушно поплелся с ним на уже договоренную встречу с явным недоразумением по имени Вовка.
Но ошибался как раз таки я.
Оказалось, что большой, толстоватый и необщительный очкарик, сидевший за первой партой, был широко образованным и свободомыслящим интеллектуалом, за нелюдимостью которого таилось снисходительно-ироничное отношение к окружающим. В том числе и к нам с Серегой – как ему, в свою очередь, казалось, пустоголовым хиппи, в отсутствие достоинств придающим слишком большое значение внешнему виду.
Да уж, в этом вопросе нас разделяла пропасть.
Мы считали внешнюю атрибутику крайне важной частью манифестации. Длинные волосы, из-за которых нас не раз изгоняли из школы, ушитые в тугой обтяг цветные рубашки, короткие штаны-колокола с неприлично низкой посадкой, красные (желтые тоже хороши) носки, импортные «шузы» на толстой подошве – только в таком облачении можно было вступать в борьбу с мещанско-бюрократическими устоями мира «взросляков».
Вовка же, коротко остриженный под пионера-пятиклассника, всегда ходил в типично советской экипировке. Черные, лоснящиеся на заду штаны со следами мела, тусклый пиджак, очевидно принимаемый Вовкой за черный (тесный, с вытянутыми локтями и точно не знакомый со словом «выкройка» – но зато с комсомольским значком