Ни капли сомнения, или Таинственные пустяки – 22. Саша Веймер

хитрость и неуемная тяга к бродяжничеству, свойственные, надо думать, проныре-папаше. Все это, помноженное на отменный ум, образовало пагубную смесь, чреватую последствиями. В первую очередь, для него самого.

      И уж в чем, в чем, но в одном он достиг совершенства, годами оттачивая мастерство, используя на всю катушку все свои способности – удирал изобретательно и со вкусом. Самым впечатляющим номером у него был трюк с вытаскиванием головы из ошейника, как бы туго тот не был затянут. Главное, чтобы не было зрителей – он не выдавал свои секреты. Ни дать ни взять великий Гудини во плоти… собачьей.

      Либо мне демонстрировалось недюжинное актерское мастерство в драматических сценках, разыгрываемых отнюдь не ради аплодисментов, а лишь с одной и той же целью – сбежать.

      Бывало, мы выходим на улицу, я отстегиваю поводок (Ричи ведь отменно выдрессирован и знает, что такое «рядом» и «к ноге»), и мы чинно следуем на поле близ поселка. Он же, как бы с намерением справить нужду, отходит то к столбу, то к деревцу, то к колесу подвернувшейся по пути машины. Вид при этом у него удивленный и слегка виноватый.

      «Ничего не могу с собой поделать, хозяин, – меня неудержимо тянет пометить все, что высится над землей больше, чем на полметра. Сам не пойму, зачем. Ведь эти предметы ко мне не имеют никакого отношения. Но запах, хозяин, запах! Ты разве не чуешь его? Запах чужаков, затевающих какую-то пакость», – как бы говорит он, поглядывая на меня невинными глазками из-под приподнятых домиком бровей.

      Потом, словно бы задумавшись над несовершенством своего племени и, конечно же, случайно развернувшись над очередным кустиком, Ричи идет далее… но уже совсем в другом направлении. Он якобы не слышит, как я его окликаю – команды «стоять» или «ко мне» остаются без внимания, и только развернутые назад уши выдают его. (Еще он думает, что у него получается незаметно стрельнуть глазком в мою сторону.)