– Сто пятьдесят два кредита, – бурчит в ответ Шнырь.
– Кому переводить?
Для него денег нисколько не жалко. Это же Шнырь. Мой друг. Единственный друг.
Рассчиталась, в общем, и мы пошли на выход с базара. Да только приключения ещё не закончились, самое интересное было впереди.
Куда Шнырь ходил на тренировку, я знала. На самой тренировке, понятное дело, не была, но не в том суть. Сначала даже не поняла, почему он не пошёл прямой дорогой. Потащил какими-то закоулками, тёмными переходами. А это, оказывается, он так возможную погоню путал. Это я ни сном, ни духом, всё ж по-честному было. Зато Шнырь точно знал: не выпустят нас с такими деньгами. Если б всего пару-тройку битов выиграла, так и не тронули б – ради рекламы: дескать, всё по-чесноку. Но там больше трёх сотен на круг вышло, а это совсем другие деньги. На дне и за пару бишек грохнуть могут.
Короче, Шнырь меня тащит, а мне весело. Мне всё казалось, что в какую-то игру играем. Но не игра то была. Нас встретили. Не получилось у парня вывести меня безнаказанной.
– Оу-у-у! Шнырь, и снова здрасти! – лыбится здоровый лоботряс.
Вся кодла в сборе. Как сообразили, где искать, история умалчивает. Нам не сказали, а мы и не спрашивали. Не до того было.
Вот тут я уже начала понимать, что творится какое-то непотребство. Шнырь меня себе за спину задвинул.
– Чего ты хочешь, Зак? С тобой рассчитались сполна.
– Это ты так думаешь. Вот только сдаётся мне, малявка не случайно появилась. И надо же какая меткая, да? Вот и возник вопрос: а не специально ли ты её привёл? Хотел обуть нас на серьёзные деньги? Так не делается, Шнырь. Ты не прав. Ответить бы надо.
– И ничего он меня не звал, – высунула я свою рожу из-за спины друга. – Я сама пришла.
– Цыц, мелочь, – шикнул на меня Шнырь.
– Правильно, – осклабился верзила. – Пока парни разговаривают, девка молчать должна. Ну так что, ответишь за подставу?
– Не было подставы, Зак. Она правду говорит. Таскается за мной везде. Прилипла – не оторвёшь.
– Так женись! – ржут пацаны. – Ещё чуть – и она в сок войдёт. Знатная жена выйдет.
Мне обидно до слёз. Они ведь даже не над Шнырём потешаются, а мою внешность троллят. А ещё этот: прилипа-а-ала, таска-а-ается… Ну хоть плачь. Так-то он никогда меня не гнал. Кривился? Было дело. Пацан ведь, это нормально. А тут прямо вот обидные вещи говорит. Теперь-то понимаю, что таким образом выгородить пытался. Отвести угрозу именно от меня. А тогда…
– Да вы на себя в зеркало смотрели? – отвечаю ржущему стаду молодых жеребцов. – С такими сморчками мутить – себя не уважать. Как есть уроды.
Естественно, такой ответ сама бы ни в жизнь не придумала. Но житие в казарме, где народ не стесняется в выражениях и прочем, накладывает отпечаток. Слышала однажды, как одна их наших сильно потасканных и побитых жизнью «красоток» отшивала непрошеного претендента на секс. Вот и повторила почти слово в слово. Правда, тем самым только хуже сделала.
Драка вспыхнула мгновенно,