Криминология: история самых известных преступлений. Кирилл Привалов

сажают на кол. Такую казнь он не раз видел в Турции, когда османы расправлялись с мятежниками и с чешскими и немецкими наемниками из разбитой венгерской армии. В Эдирне, столице турок, Влад даже участвовал в этих жутких церемониях. И делал это с удовольствием. Неспроста османы прозвали его Казыклы, что переводится Колосажатель. Валахи же после массовой казни в Тырговиште дали Дракуле, по сути, ту же самую кличку – Цепеш: от румынского «цэпа», что означает кол.

      И в дальнейшем Дракула нередко прибегает к этой излюбленной им казни. У него, православного христианина, на протяжении большей части жизни вообще присутствует весьма кровожадное представление о морали. Он способен ограбить саксонских купцов из их карпатской столицы Брашова, приехавших торговать в Валахию. Отобрать их деньги, товар и посадить несчастных на кол. Есть и письменное свидетельство о том, что Дракула расправился с тремя сотнями немецких юношей, прибывших в Валахию изучать румынский язык. Часть молодых людей сжег живьем, а часть – посадил на кол по уже сложившейся традиции. Особый кол, подготовленный по его указаниям: толстый и округлый сверху, к тому же намазанный маслом. Так умирать медленнее. Такой кол не пронзал жизненно важные органы, а лишь входил все глубже в тело, протяжно убивая жертву перитонитом.

      Разбив в бою одного из своих соперников на трон, венгерского ставленника, Дракула даже мертвых его воинов сажает на кол. Без жалости истребляет цыган, которых вообще не считает за людей. Особо жестоко расправляется Влад Цепеш с проститутками, сопровождавшими армии его врагов (практически до начала девятнадцатого столетия такие толпы шли следом за армиями воюющих стран Европы). Вот как повествует об этих расправах немецкий поэт-мейстерзингер[2] Михаэль Бехайм, современник Дракулы, в поэме «О злодее, который звался Дракул и был воеводой Валахии».

      Его повадки таковы:

      людей в колодцы и во рвы

      бросал с высоких башен.

      Он руки-ноги отрубал,

      и расчлененный погибал.

      Был воевода страшен.

      И в злобе сатанинской

      казнил он всех его родных,

      младенцев отрывал грудных

      от нежной материнской

      груди, хоть были хороши

      младенцы в ласковой тиши,

      но маленький ребенок

      нередко с матерью страдал

      и с нею на кол попадал:

      кровь капала с пеленок,

      и дьявольской сноровки

      порой хватало, чтоб злодей

      взамен отрезанных грудей

      клал детские головки.

      Младенцев жарил он, шутя,

      чтоб ела мать свое дитя;

      он скрашивал досуги

      свои, когда, вселяя жуть,

      есть заставлял он мужа грудь

      еще живой супруги[3].

      Дракула воевал против всех и вся. Сначала – против венгров, затем – против турок, саксонцев, молдаван, поляков… Страдания других возбуждали его и придавали ему немереные