– Я не удивлена.
– Правда?
Правда. Она не была удивлена. Она знала Бихара с детства, и он, как и она, грезил Кхара-Тау. И она была в нем уверена, знала, что он поступит. И он был в ней уверен. Кто же из них оказался прав, а кто виноват?
– Бихар достоин лучшего из всего, что может предоставить ему магическое сообщество.
– Да? – снова попытался спровоцировать ее Арнас, но Мирэн молчала. Он неловко кашлянул. – Вы, кажется, дружили?
Мирэн неохотно покивала.
– Дружили, – повторила она, будто пробуя слово на вкус. Оно показалось ей незнакомым и неприятным. Болезненным. Ужасным. С запахом крови и горелого мяса. Дружили. Дру-жи-ли. Как будто что-то смутно знакомое отрывают и рвут на кусочки перед глазами. Странное слово. Болезненное. Неправильное. – В детстве.
Мирэн устало выдохнула, выбирая, что сказать, чтобы Арнас не пристал с расспросами снова. Она шмыгнула носом уже сама не зная, то ли от холода, то ли от сдерживаемых слез. Дружили. Дру-жи-ли.
– Детство было давно, – успокоила она себя. Пыталась склеиться, не расстраиваться, выбросить это слово из головы. А может – даже сделать вид, что этого и вовсе не было. Так будет проще пережить потери и ссоры.
– Не давнее, чем погиб его отец?
Мирэн опустила глаза. Дружили. Погиб. Незнакомые слова, неправильные.
– Погиб, – повторила она. Погиб. Гибнут в авариях и несчастных случаях. Гибель случайна и оттого скоро забывается, прощается, примиряется. Но то, что случилось с его отцом, забыть нельзя. – Его убили. Моя мать.
– Боюсь, ты не должна использовать формулировку “моя мать”, когда речь заходит об убийствах. Да и не его одного.
– Остальные – не мои лучшие друзья, – огрызнулась Мирэн. – Я хочу побыть одна.
Она шагнула в сторону, слушая, как снег под ногами пронзительно хрустит. Ветер гоняет снежинки, одинокий фонарь стоит, белка прыгает, снег падает, ветка качается.
Пока летела белка, Мирэн поняла, что они похожи. Обе рыжие, обе делают то, что на роду написано. Поверхностно, зато правда. Белка уцепилась за ветку, но лапки соскользнули по замерзшей ветке, и белка вместе со снегом полетела вниз. Вниз. Мирэн не смогла отвести взгляд. Белка ухнула в глубокий сугроб, и Мирэн подумала, что это же рано или поздно ждет и ее.
Кхара-Тау. Известнейшая в мире академия чернокнижия и теургии, единственное место, которое примет тебя таким, какой ты есть. И перелопатит тебя полностью, выпустив на пике развития. Кхара-Тау стала пристанищем для многих поколений колдунов и ведьм, родным домом для магов-сирот и выпустила из своих стен огромное количество великих чернокнижников. Среди них бывший руководитель королевской охраны Далмат Сартсэги, ныне отбывающий наказание в Баспане, заместитель ректора Кхара-Тау Арнас Соргин, автор Пути Черного Дракона Гарцин Берри-Бидет, а также – разумеется – Эмилия Арте. Теперь и Мирэн попадет в этот список, это неизбежно. Неизбежно, как ход времени, неизбежно, как смерть, неизбежно,