Кирилла зарделась. Увидев беловолосого эльфа с поистине дьявольски-красивым лицом при свете заката, ей казалось, что перед ней стоит эльфийское божество из сказок, которые рассказывала ей нянюшка на ночь. Его плавное движение и изгибы тела, привлекали к себе внимание, а его волшебная улыбка, с удлиненными клыками была такой притягательной, что девушка не могла отвести от нее взгляд. Разум Кири тут же застелила пелена образа эльфа, где он, ласкаемый золотистыми лучами заката, стоял на фоне таких же белых, как его улыбка цветов. Его взгляд небесных, светящихся добротой и страстью глаз, коснулся ее взгляда и с этого момента Кири полностью капитулировала, понимая, что навечно останется заточена в плену его мистических очей, а вокруг пели свою симфонию птицы, затмевая посторонние звуки… И естественно Кирилла пропустила всю его язвительность в ее адрес, потому что в этот момент в ее ушах слышался стук от ударов ее собственного сердца.
Владыка Вэлиоруэль громко откашлялся, призывая сына к благоразумию и Мэлинар подчинился.
– Ну, что ж, – промямлил неуверенно барон, – поскольку все уже собрались, то проходите за стол.
Он тоже предпочел сделать вид, что не расслышал упреков в адрес внешности дочери, так как понимал, что представления эльфов о красоте, как и их требования, гораздо выше, чем у людей, но барон был просто рад тому, что породнится со своим кумиром и считал, что его дочери несказанно повезло в жизни – быть женой одного из сыновей великого, уважаемого и доблестного владыки эльфов. К тому же, возможность выдать дочь за эльфийского принца, Кирон Адальский считал подарком судьбы, ведь, упусти бы он такой шанс, то максимум на что он мог расчитывать, это выдать дочь за какого-нибудь мелкого чинушу из людей, а так, она будет носить титут эльфийской принцессы и иметь в своем распоряжении плодородные земли и богатые леса, что тоже неплохо.
***
В столовой стояла гробовая тишина за исключением громыхания вилок и ножей по тарелкам. Эльфы больше налегали на зелень и фруктово-овощные салаты и нарезки, а вот барон с аппетитом обглодал десятое по счету баранье ребрышко и, запивая крепким вином, отбросил кость в тарелку, где уже собралась гора из бараньих костей. Баронесса со своим вечно постным лицом, так и не притронулась к еде. Она, чтобы сдержать свое разочарование из-за того, что, вместо богатенького кронпринца, эльфы сидели за ее дубовым столом и ели с ее жутко-дорогой посуды, заливала в себя вино, дабы вычеркнуть сегодняшний вечер из своих воспоминаний. Для нее раса эльфов представлялась не более, чем лесными аборигенами-энтузиастами, так как вместо золота, серебра и драгоценных камней, лесной народ больше ценил лошадей, деревья и природу, заботясь о сохранности лесных обитателей и их драгоценных шкурок. А, достижения эльфов в ремесленных, оружейных, научных и военных делах, которых они достигли, совершенно не интересовали баронессу, так как звон злата ей больше был по нутру, нежели неосязаемые богатства.
Кирилла