Волк на пепелище. Лара Кутиченко

поскольку никогда в этих краях избы так не запирали. Не сговариваясь, сели в темноте на крыльце, закурили.

      – Завтра в Елизаровку махну, – в полной тишине мой голос будто разрезал темноту. – Прогуляюсь, раз уж ты завтра в смену.

      – В смысле «прогуляюсь»? – Серёга аж развернулся ко мне всем телом. Я увидел близко его глаза, вспомнил, как в школе, в шестом, что ли классе, он подбежал ко мне на перемене с такими же сумасшедшими глазами и, задыхаясь от эмоций, сбивчиво и сумбурно пересказал разговор, подслушанный у учительской. Якобы накануне в какой-то деревне мужики собрались с кольями и вилами и хотели вершить «сомосуд» над какой-то бабкой и хорошо, что кто-то наряд вызвал и милиция приехала быстро на газике и уговорила их не делать «страшного».

      – В прямом смысле прогуляюсь, по прямой. Чего я из города приехал, на автобусах ездить что ли?

      – Никто туда пешком не ходит, – начал Серёга.

      – Ну, никто не ходит, а я пойду. Чего тут идти-то.

      Но Серёга упрямо мотнул головой:

      – Да ты послушай, дубина городская. Далась тебе Елизаровка эта. Там и раньше то было худо, а сейчас вообще беда.

      – Да я туда не за достопримечательностями собрался и не на дискотеку. Что мне до того, как они там живут? – я решил проглотить «дубину городскую».