Эйвели. Часть третья. К. Хеллен

собою – изнурял он себя непрестанным постом, и не пил вина, и не ел мяса, питаясь лишь ягодами и хлебом, а также тем, что готовил ему Сагдатар, зная о том послушании, что взял на себя его брат. Но плоть Сирдефа была крепка, исполнена сил и торжества жизни, кровь играла в ней, и Сирдеф без труда мог ворочать скалы и ломать сталь в одной ладони. Ничего не стоило ему опрокинуть лошадь с наездником её, облачённым в латы, и две лошади, и все десять. Мог также в одной ладони Сирдеф искрошить усилием мышц камень, и всё это не вселяло в него радость, но печалило эу, ибо он полагал, что, одарённый столь щедро телесно, он много теряет в Свете сердца, и ради того ещё истовее молился и под одеждой сковал себя тугими цепями, что причиняли боль и смиряли торжество его могучей плоти. Лишь это давало Сирдефу успокоение, а также и песни его брата, который пел вечерами для Сирдефа, чтобы отвлечь того от боли или печалей.

      Раз случилось Сагдатару сражаться с могучим Ры́не [Ryíne], воином арели, вызвавшим его на поединок. Единственное условие поставил Рыне, посланный Владыкой, – кто выйдет из поединка того живым, того и судьбы собравшихся в том месте смертных. Сам же Рыне был древним арели благородного рода, знавшим Землю ещё до прихода Владыки. Силой своей был он равен удунаи, а колдовской красотою мог тягаться со своим господином. Три раза отказывал ему в битве Сирдеф, три раза отказывал ему в битве Сагдатар, но Рыне желал сражаться лишь с равным, ибо не в его правилах было биться с тем, кто слабее. Законом чести он принудил Сагдатара к сражению, и эу принял бой и бился с Рыне три дня и три ночи, окружённый следящими за их битвой. Было у Рыне три чудесных оружия – волшебный меч, волшебное копьё и волшебная дубинка. Все их боялись. Но, явив их, будто сотворив из воздуха – положил их арели у ног Сагдатара и взял простой меч смертных, чтобы биться на равных, без чар и притворства, используя только силу и ловкость, а также своё умение и искусство. Так стали они биться, и, нанося удары, благодарили друг друга, ибо радовались их сердца такому поединку. Люди же, стоявшие вокруг, онемели от восхищения. Много ран нанесли друг другу Сагдатар и Рыне и под конец третьего дня уже были подобны двум израненным львам, бросающимся друг на друга. Семь мечей сменил эу за три дня битвы, четыре меча он сам разбил Рыне. Кровь их текла рекою, и те из людей, что стояли к ним близко – были красными от крови воинов. Через раны на теле Рыне те, что стояли за его спиною, могли видеть лицо Сагдатара, и те из смертных, что стояли за эу, через раны в его теле могли видеть Рыне. На третью ночь сложили воины своё оружие и перешли к аннату, и бились уже без оружия. Крики их и стоны, как раскаты грома, сотрясали воздух и небесные тверди. Молился Сирдеф о победе брата, и сам Владыка снизошёл до той битвы и привёл своих князей и приближённых полюбоваться прекрасным боем. Он был уверен в неминуемой победе Рыне и потому не вмешивался, но смеялся и был бодр, рассадив на невидимых лоджиях своих арели,